Дорогие соратники, разрешите мне быть очень гордым, тем более что гордость моя покоится на прочном фундаменте "Очерков Русской Смуты" ген.Деникина.
Из чувства справедливости я уступаю половину моей гордости подполковнику Г.Н.Залеткину, в те поры поручику, ибо без его участия история эта никогда бы не вышла из казачьей хаты ст.Ольгинской где 12-го февраля 1918 года располагалось 1-ое отделение 3-го взвода 1-й Офицерской роты.
Говоря о нелепых слухах о предполагавшемся движении Армии, ген.Деникин пишет: "Говорили даже, что мы идем в Меврский оазис!"
Скромный автор этих строк одновременно является и автором этого слуха.
Приступая к описанию истории Меврского оазиса, я должен начать с описания личности взводного командира кап.Згривца.
Ему лет под сорок; в офицерский чин произведен из подпрапорщиков за боевые заслуги; образование - начальное и вряд лп законченное; среднего роста; сильное, мускулистое тело; голова напоминает яйцо, откуда бы на нее ни смотреть; на гладко выбритом лице небольшие, коротко подстриженные усы; гимнастерка сидит на нем аккуратно, но как-то по-солдатски, без офицерского щегольства; в отличие от остальных офицеров роты, он не имеет ни имени, ни отчества, а всегда только - "г-н капитан:"; в разговоры, происходящие между офицерами, никогда не вмешивается, но постоянно тут же и внимательно прислушивается ко всему, что говорят - любопытен до крайности. Если разговор ему почему-либо не нравится, то он обрывает его: "Ну, вы! Вы, слышь, чтоб не того!""
Эта многозначительная фраза означает одновременно и предупреждение, и запрещение начатого разговора. Взвод любит его, но никогда не упускает случая посмеяться над ним, но не прямо - это слишком опасно - а для этого выработана особая система, заключающаяся в том, что для этой цели собирается кучка офицеров и начинает нести невероятный вздор, как только появляется Згривец и начинает при слушиваться, силясь понять, о чем говорят. Не проходит и минуты, как все разражаются неудержимым хохотом. Згривец выпрямляется с видом оскорбленного достоинства и сейчас же приказывает чистить винтовки: - "Заместо, чтоб языки чесать!"
Меня он не любил по двум причинам: за мою немецкую фамилию и за то, что во всех случаях коллективного издевательства я являлся непременный его участником. Выражал же он свою несимпатию ко мне всегда одними и теми же фразами:
- Что там ни говори, а Лингварт все-таки немец! – и: - Тебе только и дела, что ржать!
Ко мне, как и к другим прапорщикам, он обращался исключительно на ты.
В этот день отделение моего вовода, собранное в одну хату, изнывало от безделья. Кап.Згривец помещался с нами, и на него-то и обратилось мое опасное внимание в поисках каких бы то ни было развлечений.
Поручики! Успенский, Паль, Недошивин, доброволец Платов и др., сидя на скамьях вокруг стола, спорили о направлении движения Армии. Я же был занят изысканием такого места, которое возбудило бы внимание и любопытство капитана Згривца.
- Эврика! МЕВРСКИЙ Оазис!
Подготовка к выполнению задуманного плана была проведена с молниеносной быстротой: беглый взгляд в сторону пор.Успенского, легкое прикосновение ноги к сапогу пор.Паль, скошенные глаза по правилу: "в угол - на нос - на предмет" - для Недошивина и хлопанье среднего и указательного пальца по большому для остальных — объяснили каждому задачу.
- Да что там спорить, - небрежно произнес пор.Успенский, - идем за Синей Птицей, как сказал ген.Марков.
- Да, но нет ли тут намека, - бросился я прямо к цели. - Синие птицы водятся только в Меврском Оазисе! Я уже слышал, что мы идем туда!
- Верно! - вскрикнул Недошивин. - Так вот что это значит!
Згривец насторожился.
- Кажется, что так, да только воды там нет, - возразил кто-то.
- Как воды нет? А секретные водоемы, которые еще Чингиз-хан понастроил на сотни тысяч коней и людей!
- Верно! Значит, идем в Меврский Оазис!
- В Меврский Оазис! - подтвердили все ХОРОМ. - В Меврский Оазис!
Згривец весь обратился в напряженное внимание, но не вмешивался, а только прислушивался, может быть, боясь попасться на удочку. Все предприятие грозило провалиться.
В этот момент в хату вошел пор.Залеткин, бывший в связи в штабе полка и теперь сменившийся.
- Жора, правда ли, что мы идем в Меврский Оазис? Ты ничего не слышал?
Быстро охватив обстановку, Залеткин подтвердил:
- Завтра выступаем в Меврский Оазис!
Появление Залеткина прямо из штаба полка придало необыкновенный вес его словам, и Згривец не выдерживает:
- А где ж этот ваш МЕРСКИЙ ОВАЗИС?
- В Туркестане.
Нижняя губа кап.3гривда сама собой вытягивается в дудочку, рот раскрывается и глаза округляются. Единственная фраза, произнесенная им, состоит из одного слова, выражающего всю бурю чувств и переживаний, которые овладели им при столь потрясающем известии:
-Вот!
Дикий, безумный, неудержимый смех охватил нас всех. Стонет, ухватившись за живот, пор.Недошивин; катается по постели в судорогах громкого смеха пор.Успенский; пор.Паль, сидевший на лавке, прислонился спиною к стене и, задрав кверху ноги, заливается истерическим смехом; присев на корточки и держась руками за пол, издает какие—то нечленораздельные, похожие на икание звуки доброволец Платов.
Згривец выпрямился:
- Ну, сейчас чтоб чистить винтовки! Чтоб вас далеко не носило бы! - надел шинель, взял фуражку и вышел из хаты.
Вернувшись через час с каким-то надменно торжествующим видом, проверил винтовки и сообщил, что отделение назначено на ночь в полевую заставу.
Холодно ночью полуодетым людям в открытой, занесенной снегом степи.
- Вот те и Меврский Оазис!
Вдруг к заставе подъезжают трое всадников. Узнаем ген.Парнова., д-ра Родичева и кап.Образцова. Начальник заставы шт.-капитан Крыжановский подходит с рапортом. Узнав, что это отделение 3-го взвода, ген.Марков весело справился:
- А, это, стало быть, вы? Ну, что вы там начудили?
Рассказали историю Меврского Оазиса. Ген.Марков хохочет. Хохочем и мы. Неожиданно на заставу приходит кап.Згривец, слышит смех, узнает ген.Маркова. Ген.Марков увидел Згривца:
- Веселые у вас люди, капитан.
- А чего им, ваше-ство, только и делают, что ржут. Вот теперь пусть померзнут, чтобы их в Туркештане не попалило!
Теперь смеются и ген.Марков, и д-р Родичев, и Митя Образцов. А мы... мы ржем. Згривец насупился. Желая поддержать и утешить его, ген.Марков, указывая на кисть его раненой руки, спрашивает:
- Ну, как, капитан - работает?
- Работает, ваше-ство! - оживился Згривец.
Но он врет: кисть его руки остается неподвижной и три месяца спустя будет лежать она, такая же неподвижная, на его тоже уже неподвижной груди, закрывая собою маленькое отверстие от пули, пронизавшей его сердце.
Вот и вся история Меврского Оазиса. Все остальное есть только мое предположение о путях, по которым она дошла до штаба Армии и попала в "Очерки Русской Смуты".
Вероятно, ген.Марков рассказал ее в штабе, а ген.Деникин сохранил в памяти, как самый нелепый курьез, слышанный им в его жизни.
