Сорок пять лет тому назад гранатой, пущенной рукой русского революционера, погиб первый Командующий Добровольческой армии генерал Л.Г.Корнилов. Русское общество, сходясь в одном общем мнении относительно исторического значения генерала Корнилова, как военного вождя и героя, далее, в вопросе его политических взглядов, резко расходится, и часто в противоположные стороны. Одни готовы считать его за монархиста-реставратора, другие за приверженца республиканского строя.
Особые условия политической обстановки, при которой пришлось выступить генералу Корнилову, несомненно отразились на предвзятости этих мнений. Надо учесть то обстоятельство, что революция у нас разразилась в период напряженной подготовки нашего фронта к решительному наступлению 1917 года.
Наша армия, пополненная живой силой, материальной частью, сравнительно хорошо снабженная техническими средствами и уже обученная современным методам борьбы, имела почти абсолютные шансы на успех. Оставалось лишь одно, сохранить ее дух. Революция же с ее лозунгами свободы составила угрозу именно моральной подготовке армии к предстоящему наступлению.
Строевое начальство на фронте, вполне отдавало себе отчет в грозной опасности проникновения политической пропаганды на фронты. Но так как эта пропаганда шла с тыла, то необходимо было и борьбу с ней начинать оттуда.
К нашему несчастью, революция у нас совпала с моментом смены высшего Военного Командования, и при общей растерянности соответствующих мер не было принято. Временное же Правительство, в своей преступной игре на популярность, при полном невежестве в военной деле, не только не препятствовало, но даже способствовало революционной пропаганде в войсках. В результате на фронте возникли комитеты и всевозможные политические организации, которые явно заняли враждебную позицию в отношении командного состава.
После долгой нерешительности, когда на фронте начались эксцессы с офицерским составом и случаи неповиновения боевым приказам и, наконец, когда само Временное Правительство стало угрожаемо со стороны солдатской массы, оно решило вызвать в Петроград генерала Корнилова с назначением его на пост Командующего Войсками Петроградского Военного Округа.
И вот это его назначение многие объясняют якобы доверием к нему революционного Правительства, основанной будто бы на его республиканских взглядах. Это совершенно неверно, многие знают, как генерал Корнилов тяготился своим сотрудничеством с Временным Правительством и как он настойчиво просился обратно на фронт. Известно также и то, что именно в этот период у генерала Корнилова возникла мысль о необходимости борьбы против развала Армии и именно здесь, в Петрограде, он понял, что причина этого развала - слабость и попустительство Временного Правительства, и ему ничего не оставалось более, как вступить с ним в открытую борьбу или уйти.
Так как в этот момент он еще не чувствовал за собой достаточную силу общественного мнения, он решительно настоял на своем уходе на фронт.
Попав снова на боевой фронт и ознакомившись с настроением солдатской массы и ее отношением к офицерскому составу, он первый поднял голос за уничтожение комитетов и вообще за полное изгнание политики из армии. :
Действительно, положение нашего офицерского состава, поставленного лицом к лицу против разнузданной солдатской массы, было поистине трагическим. Наше доблестное офицерство, вынесшее всю тяжесть войны, теперь ни за что, ни про что должно было на своих спинах искупать политические ошибки Временного Правительства.
Когда раздался грозный окрик генерала Корнилова о восстановлении дисциплины и применении смертной казни за неисполнение боевых приказов, у нашего офицерства вспыхнул луч надежды о возможности еще спасти боевой фронт и довести армию до конечной победы.
Еще до начала революции нашему Военному Командованию было известно о готовящемся общем наступлении Союзных армий против держав центрального блока. Собранные огромные живые силы и материальные средства не оставляли никакого сомнения в верной и решительной победе Союзников, каких-нибудь два месяца отделяли Русскую Армию от славы победы, вместо позора Брест-Литовского мира.
В августе 1917 года мы видим генерала Корнилова на посту Верховного Главнокомандующего; облеченный доверием страны и армии, генерал Корнилов мог бы легко сыграть политическую роль, но он остается верен своей задаче защиты фронта и он использует свое положение Верховного только для того, чтобы смело предъявить Временному Правительству ультиматум, известный под именем Корниловской Военной Программы.
Корниловская Программа, кроме сохранения боевого фронта, предусматривала вопрос обеспечения жизнедеятельности страны, восстановление продуктивности фабрик, заводов, улучшение транспорта, разрешение основных государственных и национальных вопросов, с главной целью обеспечить возможность продолжения войны до победного конца.
Эта программа, ставя лишь основные вехи и учитывая реальную возможность ее выполнения в рамках того времени и обстановки, имела главную задачу объединить все партии, все элементы, стоящие на почве Русской Государственности.
Разве эта программа была программой революционера или партийного политика? Она диктовалась чувствами честного патриотизма и глубокой скорбью за то разрушение, которое принесла с собой революция, как для страны, так и для ее славной Армии.
На Московском Совещании 12 августа 1917 года генерал Корнилов говорил:
"В наследие от Царского времени свободная Россия получила Армию, в организации которой были недочеты, но тем не менее эта Армия была боеспособна и готова к самопожертвованию. Целым рядом законодательных мер, проведенных Временным Правительством после переворота, людьми чуждыми духу и пониманию Армии, она была превращена в толпу. Политика разъедает Армию, и она сейчас существует автоматически. На фронте ее держат больше ротные котлы со щами, чем высокие побуждения войны. И, несомненно, чем больше в нее будут проникать начала революционных свобод, тем это разложение будет идти сильнее и сильнее. Мы, офицеры, должны героическими усилиями остановить процесс этого разложения".
После он предупреждает Временное Правительство и смело заявляет: Выводы истории и боевого опыта показывают, что без дисциплины нет Армии, только спаянная военной дисциплиной и предводимая единой волей своего Вождя, Армия способна к победе и достойна этой победы. Страна хочет жить, но кругом создается обстановка самоубийства Великой, независимой страны, вследствие тех опрометчивых и опасных безответственных лозунгов, которые были брошены в темные невежественные массы.
В конце августа 1917 г. генерал Корнилов делается жертвой возмутительной провокации со стороны Керенского. Эпизод этот часто является предметом полемики на страницах эмигрантской печати. Так как в это время я был в составе офицеров Генерального Штаба Ставки, мне хотелось бы напомнить, хотя и в кратких чертах, те события, которые привели к аресту генерала Корнилова.
В половине августа немцы, прорвав наш Северный фронт, повели наступление в Рижском направлении и после падения Риги стали угрожать Петрограду. Чтобы парировать этот удар, по распоряжению Ставки был направлен в район к югу от Петрограда третий конный корпус генерала Крымова. В это время Керенский, ожидая выступления большевиков, просил Ставку направить части ген.Крымова непосредственно в Петроград; при этом было условлено, что как только ген.Крымов займет город, там будет объявлено военное положение, Совет солдатских и рабочих депутатов будет распущен, и всякие выступления должны подавляться вооруженной силой. Сам Керенский через посредство Львова, бывшего члена Государственной Думы, начал вести переговоры с генералом Корниловым о сформировании нового сильного правительства.
Когда Львов приехал в Ставку генерал Корнилов прямо ему заявил, что при создавшемся положении он не видит другого выхода, кроме установления диктатуры, и сказал, что он лично готов подчиниться тому, на кого эта роль будет возложена. Львов вполне согласился_ с мнением генерала в вопросе диктатуры и добавил, что, вероятно, Временное Правительство с этим согласится и что диктаторские полномочия будут даны ему, генералу Корнилову.
Но Львов только настаивал на необходимости участия в новом правительстве Керенского и Савинкова. Тут не было решено, что для обсуждения всех деталей формирования нового правительства Керенский должен приехать в Ставку.
Львов в уехал в Петроград, и в какой форме он представил свой разговор в Ставке - неизвестно, но только на другой день Керенский, по прямому проводу, потребовал от генерала Корнилова подтверждения своего разговора со Львовым; а в ночь на 27 августа, не ожидал санкций Временного Правительства, он телеграммой в Ставку сместил генерала Корнилова с должности Верховного Главнокомандующего.
Вскоре последовало назначение Керенского Верховным Главнокомандующим и генерала Алексеева - Начальником его Штаба.
Таким образом, первый раз в истории Русской доблестной Армии, высший военный пост был предоставлен статскому лицу, да еще и в самое критическое время ее существования. Представляете себе, какое чувство могло возбудить такое назначение в офицерской среде.
Керенский, обвиняя генерала Корнилова в мятеже против правительства и в посягательстве на завоевания революции, возбудил революционные организации, которые стали требовать предания генерала Корнилова революционному суду.
В Могилеве в это время находились верные генералу Корнилову Ударный Корниловский полк и Текинский конный. В противовес им Керенский посылает в Могилев отряд полк.Короткова в составе 165-го Луцкого полка, как верного революции. Создавшееся таким образом в Ставке положение, грозящее кровавыми последствиями, вынуждает генерала Алексеева уговорить генерала Корнилова подчиниться. Последний, чтобы избежать кровопролития, самоотверженно дает себя арестовать. Это собственно и заканчивает первый период борьбы генерала Корнилова с революцией.
Захват власти большевиками вызывает у генерала Корнилова твердое решение продолжать борьбу. Собирая на Юге России новую армию из добровольцев, он отлично сознавал, что только армия могла вывести страну из хаоса революционных событий. Эта его вера в армию, как единственную спасительницу России, была основным началом всей деятельности генерала Корнилова в тяжелой борьбе с большевиками.
Борьба эта уже приняла размеры государственного масштаба. Еще будучи узниками Быховской тюрьмы, генералы Корнилов, Деникин, Лукомский, Романовский и Марков тщательно изучали этот вопрос, как с военной, так и с политической точек зрения. В результате было ими установлено, что главная цель борьбы - это свержение большевицкой власти.
И, действительно, в сложной обстановке гражданской войны, где учет настроения масс играет часто решающую роль, было совершенно невозможно установление того или иного политического лозунга. Это положение учитывалось как генералом Корниловым, так и последователями - генералами Деникиным, Колчаком и Врангелем.
Ни один из них не пошел на признание каких-либо заранее установленных форм государственного правления, оставляя это решение, после свержения большевиков, самому русскому народу через его законно избранных представителей. Эта политическая непредрешенность диктовалась сознанием опасности внести в Армию, особенно в период гражданской смуты, какой-либо определенный политический принцип Государственного строя.
Генерал Деникин говорил: "Была сильная Русская Армия, которая умела побеждать и умирать, но когда каждый солдат стал решать вопросы войны и мира, монархии и республики, то Армия развалилась".
Здесь, в эмиграции, некоторые бросают упрек Добровольческой Армии, что она не шла под монархическим знаменем, не поняв до сих пор всей опасности каких-либо лозунгов в тяжких условиях братоубийственной войны.
Из всего вышесказанного ясно, что к генералу Корнилову нельзя подходить с политической меркой. Это был прежде всего воин и патриот, для которого политика суммировалась честью и благом Родины и боеспособностью ее Армии. Всякая другая политика, а особенно "политиканство", были чужды его прямой и честной натуре.
Левых он ненавидел за развал Армии, а правых он упрекал в отсутствии мужества в трагические дни падения монархии.
Один из врагов генерала Корнилова в период его Быховского процесса сказал: "Генерал Корнилов должен быть казнен, но когда это случится, я первый принесу цветы и преклоню колени перед великим русским патриотом".
Перед его могилой преклонились не лицемеры левого толка, а предводимая им доблестная Добровольческая Армия.
Сраженный гранатой русских революционеров, генерал Корнилов погиб не за политические лозунги, не за личные интересы, не за интересы какой-либо партии, а в борьбе против тех, кто посягал на честь и достоинство Великой России и ее славной Армии.
