ГОРЦЫ КАВКАЗА.
(1514 - 1920)
Кавказские горцы приняли впервые добровольное участие в судьбе Русского народа в 1914 году, составив три конных бригады Кавказской Туземной дивизии, известной под названием "дикой". Полки Татарский, Чеченский, 2-й Дагестанский, Черкесский и Ингушский состояли из всадников разных племен горного Кавказа: они говорили на своих языках, большею частью совершенно несхожих между собою, и таких языков в дивизии насчитывалось 19.
В период развала русской армии, начавшегося в марте 1917 года и достигшего своей кульминации в ноябре, в этом кровавом хаосе разнузданной преступности Туземные конные полки остались примером верности и оплотом порядка и государственности. Туземная конная дивизия, развернутая к тому времени в корпус придачей Текинского конного полка и Осетинских частей, была в августе 1917 года сосредоточена на подступах к Петрограду, готовая по первому приказанию его занять и установить порядок любыми мерами. Вместо этого распоряжением Временного Правительства Туземный конный корпус был послан на Кавказ, где расквартирован на местах своего укомплектования.
С этого времени история Туземного конного корпуса, как такового, закончена, и начинаются разрозненные действия его отдельных частей, направленные против большевиков. Единственно крупные боевые действия, организованные и длительные, оставившие героический след в истории русской гражданской войны, имели черкесы и кабардинцы, в особенности первые.
Черкесский конный полк прибыл в место своего назначения - Кубанскую область - 9-го октября 1917 года и стал по квартирам по близости своих аулов. Штабы бригады и полка - обозы, пулеметная команда дивизии из матросов Балтийского флота и 1-ая сотня полка - в гор. Екатеринодаре, 2-ая сотня - в колонии Великокняжеской и 4-ая сотня - в Сухуме.
Черкесские сотни, оказавшиеся маленькими островками среди бушующего моря анархии и разбоя, руководимые своими офицерами, дали ожесточенный отпор. Но все же солдатские банды, массами двигавшиеся с Кавказского фронта, в своем зверином движении просто затопили эти островки. Только вторая сотня, после беспрерывных боев, потеряв убитым в конной атаке также и своего доблестного командира поручика Шестакова, пробилась к Екатеринодару - этой цитадели Северного Кавказа.
25-го января 1918 года черкесы приняли участие в первом бою добровольческого отряда войскового старшины Галаева с красными около ст.Энем. Прибыв к началу боя из близлежащих аулов, вооруженные чем попало, многие одними только шашками, действуя неорганизованно, но решительно, они были решающим элементом в этом бою. После этого боя они разошлись по аулам, полагая, без сомнения, что мир теперь обеспечен навсегда.
В начале Февраля, 3-го числа, регулярная сотня полка вместе с партизанской черкесской сотней ротмистра К.Улагая, выступила на фронт для защиты подступов к Екатеринодару со стороны Тихорецкой. Весь февраль шли бои, и в ночь на 1-е марта черкесы вышли в 1-й Кубанский поход вместе с русскими добровольцами... "За синей птицей", по образному выражению ген.Маркова.
К моменту оставления г.Екатеринодара добровольцами черкесы занимали позиции за Кубанью, по реке Марте, будучи туда переброшены с Тихорецкого направления для задержания красных, двигавшихся к Екатеринодару по левому берегу Кубани. Немедленно же, проходя по аулам, черкесы добровольным притоком старых всадников, живших по домам, пополнили свои ряды настолько, что в начале похода насчитывалось уже шесть сотен Черкесского конного полка и в них около 1500 всадников. Полком командовал к этому времени полковник Султан-Келечь-Гирей, после похода развернувший полк в дивизию.
Прекрасный кавалерийский начальник, полковник Султан-Келечь-Гирей, позднее генерал-майор, был творцом и главою дивизии. Скромный в жизни и строгий к себе, волевой и энергичный, всегда корректный и на редкость беспристрастный, он был любим всеми чинам полка без исключения, как русским, так и черкесам. Мало того - весь черкесский народ необычайно ценил его и видел в нем своего вождя.
Пользовался большим уважением и любовью подчиненных также и ротмистр Кучук Улагай, впоследствии полковник и командир 1-го Черкесского конного полка.
Всюду, где ставились на карту честь и благосостояние России, начиная с 1914 г., разбросаны кости лучших сынов горских народов. Когда выяснилась поголовная антибольвевицкая позиция горцев, начались избиения. В избиении принимали участие, главным образом, местные большевики из казаков и иногородних соседних станиц. Сводились при этом и старые счеты.
Вот один из примеров: из аула Габукай в стан.Рязанскую было приведено более 100-чел. горцев, среди которых были старики и юноши. Станичная школа едва вместила всю эту толпу арестованных. Местные и приходящие большевики группам входили в эту школу, рубили шашками и кололи штыками горцев, пока ни один не остался в живых. С криками "Аллах! Аллах!" падали они друг на друга под ударами... Такому же террору подвергались и многие другие аулы.
Боевая деятельность полка была особенно напряженной в 1-м Кубанском походе. За 2 месяца похода некоторые сотни полка имели по 15-20 конных атак. В общем же полк имел около 80 отдельных конных атак, совершенных за 2 месяца похода его отдельными частям. Одна 3-ья сотня под командой доблестного ротмистра Натырбова насчитывала их - успешных - 18. Погибло много дальних разъездов, охранявших громоздкую колонну Корниловской армии на походе.
Горцы до конца остались верными национальным и религиозным идеалам, приведшим их к борьбе с большевиками. Соблазнительные лозунги, развратные и преступные, оказавшиеся роковыми для неустойчивой морали распропагандированных русских солдат и рабочих, горцами не были приняты.
Загнанные в тупик на Черноморском побережьи перед Грузинской границей около Адлера в апреле 1920 г., они были, помимо их желания сданы Красной армии по вынужденному соглашению между Кубанским атаманом ген.Букетовым и его Начальником штаба ген.Морозовым с командиром бригады Красной арми Егоровым, вместе со всеми казачьими частям Кубанской арми, бывшим в том районе.
Часть горцев, главным образом первопоходников, была перевезена в Крым пароходами, в последний момент прибывшими.
В эмиграция горцы, как магометане-фаталисты, мужественно переносят беду и лишения беженства. Они замкнуты и молчаливы. О себе не говорят и не пишут. Живут страстной мечтой о своей родине, о горных аулах и, веря в Бога, не теряют надежды на возвращение.
