Роль ген.Пилсудского в противобольшевицкой борьбе Вооруженных сил Юга России в главных чертах известна давно. Но, по желанию покойного маршала, в Польше на эти темные страницы истории был наложен запрет. Только через 18 лет бывшие сотрудники Пилсудского опубликовали документы, которые не могут не вызвать глубочайшего возмущения в русских людях и, по крайней мере, смущения в поляках, обладающих совестью.
История этих событий изложена в изданных недавно брошюрах ген. Деникина - на русском ("Кто спас советскую власть от гибели") и польском языках. Ознакомим читателя вкратце с их содержанием.
К осени 1919 года армии Юга России, наступая на Москву, занимали фронт от Царицына на Воронеж - Орел - Киев - Одессу. Воспользовавшись тем обстоятедьствои, что более 3/4 всех красных сил было отвлечено белыми фронтами, Польша, встречая лишь слабое сопротивление большевиков, продвинула свой фронт до Двины, Березины и Случа.
Ген.Деникин стремился всемерно к установлению боевого сотрудничества с польской армией, считая, что оно привело бы к скорому и полному поражению советов. Так же оценивали обстановку ген.Пилсудский и советское командование...
Ген.Пилсудский мог пойти на союз с Вооруженными силами Юга России, мог и не пойти. Это зависело от понимания им интересов Польши и... исторического предвидения... Но он избрал третий путь - путь, вынесенный из политического подполья, но недостойный ни вождя, ни народа...
Продолжая, при посредстве своей таганрогской миссии, фиктивные переговоры с ген.Деникиным, вводя в заблуждение представителей Антанты, от которых Польша получала дипломатическую и материальную помощь для борьбы с советами, ген.Пилсудский осенью 1918 года "заключил с советами тайное соглашение, в силу которого военные действия на польско-советском фронте временно прекратились". Посланец Пилсудского кап.Боэрнер, встретившись возле Луцка с членом ЦИК-а Мархлевским, предъявил ему вербальную ноту Пилсудского, в которой сказано было: "Содействие Деникину в его борьбе против большевиков не соответствует польским государственным интересам. Удар на большевиков в направлении на Мозырь несомненно помог бы Деникину и даже мог бы стать решающим моментом его победы. Разве Польша удар этот осуществила? Разве обстоятельство это не должно было открыть глаза большевикам?"
Глаза большевиков открылись, и они с радостью приняли предложение Пилсудского прекратить военные действия и установить демаркационную линию: Новгород-Волынский - Олевск - Бобруйск - р.Двина. Обещали "хранить тайну нерушимо". Причем для обмана держав Антанты и ген.Деникина условлено было продолжать "локальные столкновения мелкими частями" и "не исключался" временами артиллерийский обстрел.
"А тем временем, - говорит ген.Деникин, - 12-ая советская армия спокойно дралась против Киевских Добровольческих войск, имея в ближайшем тылу своем польские дивизии... А тем временем советское командование снимало с польского фронта и перебрасывало на мой десятки тысяч штыков и сабель, решивших участь Вооруженных сил Юга России"...
Нельзя читать без волнения дышащие холодной жестокостью слова бывшего начальника штаба Пилсудского, ген.Галлера: "Слишком быстрая ликвидация Деникина не соответствовала нашим интересам. Мы предпочли бы, чтобы его сопротивление продлилось, чтобы он еще некоторое время связывал советские силы. Я докладывал об этой ситуации Верховному вождю... Конечно, дело шло не о действительной помощи Деникину, а лишь о продлении его агонии". Предположена была диверсия против советского фронта, но от этой мысли генералы Пилсудский и Галлер скоро отказались. Но даже тогда Пилсудский счел возможным через английского уполномоченного Мак-Киндера довести до сведения ген.Деникина о согласии своем на свидание с ним и на помощь... весною. Был январь 1920 года...
"Вполне понятно, - говорит ген.Деникин, - почему Пилсудский об этой истории молчал до конца своей жизни и заставлял других молчать"... Его сотрудники теперь оправдывают его и свои деяния...
"По сведениям ген.Пилсудского, - говорят они, - Деникин отказался признать полную государственную самостоятельность Польши и ее право голоса в вопросе о будущем земель, некогда польских, которые по разделам достались России". Это ложное утверждение документально опровергается ген.Деникиным, признание которым Польши было "полным и безоговорочным". Что же касается русско-польской границы, то правительство Юга России всецело признавало установленную, как временную, Версальским совещанием и принятую Польшей так называемую линию Керзона, - "впредь до разрешения судеб приграничных земель совместно польской и будущей обще-российской властью". Мы можем добавить от себя, что такое признание вполне соответствовало и заявлению Верховного правителя адмирала Колчака, данному им Верховному совету пяти держав 3-го июня 1919 года...
Мотивы польской политики были совершенно другие. Пилсудский полагал, что "только путем реституции Украины поляки могут обеспечить себ я с востока" и что только в том случае "Деникин стал бы союзником нашим, если бы он не противился отрыву от России инородных элементов и, в частности, признал бы украинское движение". Ибо начальник польского государства, по свидетельству его бывшего сотрудника ген.Кутржебы, задавался грандиозными планами: "он стремился к новой организации Востока Европы - путем полного раздела России и сведения ее территории в границы, населенные коренным русским элементом".
Пособников такой политики среди вождей Белого движения, действительно, не нашлось.
"Таким образом, - говорит ген.Деникин, - вопрос в те роковые дни сводился исключительно к разрешению страшной в своей простоте и обнаженности дилеммы:
- Содействовать ли национальному возрождению России или, по крайней мере, не препятствовать ему? Или же способствовать коммунистическому порабощению России и ее разделу?
"История эта не закончена, - говорит ген.Деникин, - она продолжается... Мир вновь стоит перед событиями грозными и кровавыми.. Попрежнему ненависть заглушает голос крови и рассудка... Встает призрак новой братоубийственной войны"... Между тем, "сроки близятся: на востоке происходят знаменательные процессы самопожирания большевизма и пробуждения Национальной России. Никто и ничто не в состоянии остановить эти процессы".
И, обращаясь к своим польским читателям, ген.Деникин задает вопрос: "нужно ли, чтобы возрожденная Россия стала врагом Польши на новое столетие?" и поэтому - не следует ли "пересмотреть" основы политики маршала Пилсудского?
- о -
Брошюра ген.Деникина получила распространение в Польше и вызвала отклики почти во всей польской прессе. Преобладающая тенденция их: во-первых, нигде нет ни осуждения, ни даже обсуждения моральной стороны "стратагемы" маршала Пилсудского - из пиэтета ли к покойному маршалу, из невозможности ли защиты незащитимого, или - по условиям цензурным... Во-вторых, нигде нет отклика по поводу отношений Польши к будущей России. Один только орган польской национальной молодежи в таких осторожных выражениях говорит: "Возрожденная Польша не будет врагом Возрожденной России, если, конечно, последняя не выставит против нас враждебных и необоснованных требований"... При этом официальный военный орган "Польска Збройна" специально оговаривает, что "вопрос о политических взаимоотношениях Польши с будущей Россией, то есть после ожидаемого ген.Деникиным падения советской власти, газета совершенно сознательно оставляет без ответа"...
Различна реакция польских газет: со злобой и ничем не обоснованной подозрительностью обрушивается "Курьер Польски" на белых генералов, "боровшихся за восстановление царизма". Более спокойно относится к вопросу "Час", признающий, что польские источники "не осветили еще исчерпывающе и документально жгучий вопрос - почему так случилось? Почему, в поисках противобольшевицкого союза, отдано было предпочтение Петлюре перед Деникиным?". И недвусмысленно печалуется: "касалось, что в стремительном потоке событий сгинет забытый уже "луцкий эпизод", если бы не недобросовестность советов, рассказавших "об этой великой луцкой заслуге Мархлевского перед советским режимом"...
Старейшая и популярная газета "Курьер Варшавский", уклонившись от общей оценки описываемых событий, касается, однако, украинского вопроса. Каким образом, - спрашивает газета, - можно было "рассчитывать на прочный мир с Россией - путем оторвания у нее Украины? Если вся русская история свидетельствует о том огромном значении, которое придавал народ русский обладанию Киевом, Днепром, Черноморским побережьем... Если каждый русский, который изучал географию, который углублялся в экономику, которому присущи были отечественные исторические традиции, который отдавал себе отчет в современных события, каждый считал - с большим или меньшим основанием, но, без сомнения, с глубочайшим убеждением, - что Россия не может существовать без Украины"...
Наиболее внимания уделили вопросу военный и политический официозы "Польска Збройна" и "Газэта Польска". В них появилась обширная статья (14 полных газетных столбцов) начальника польской академии ген.штаба, бывшего сотрудника маршала, ген.Кутржебы, в своем труде "Выправа Киевска" впервые сообщившего детали "луцких переговоров". В этой статье, на основании почти исключительно сведений, поступавших от польской миссии в Таганроге, ген.Карницкого - сведений весьма тенденциозных, зачастую ложных - автор утверждает, что от правительства Вооруженных сил Юга нельзя было ожидать признания тех восточных границ, на которые претендовала Польша; и что это обстоятельство и послужило решающим моментом для тайного соглашения с советами... Объяснение - совершенно неверно. Мы уже имели случай говорить о взгляде на этот вопрос ген.Деникина - о признании временной границы, впредь до разрешения судеб приграничных земель совместно польской и будущей обще-русской властью.
Замечательно, что и ген.Пилсудский в своем наказе Карницкому проводил тот же взгляд: "Вопрос о границах теперь разрешать не с кем. Теперь надо общими силами уничтожить врага. Пограничные споры надо отложить до конца войны. Разрешат их плебисцит и взаимное соглашение"...
Так в чем же дело? Зачем нужно было способствовать гибели дела освобождения России?
Послушаем, какой ответ дает та же "Польска Збройна" - официальный орган армии и нового "вождя", маршала Рыдзь-Смиглого,преемника Пилсудского:
"Дело вовсе не в том, искренно или неискренно Пилсудский вел переговоры с советами или с Деникиным; не в том - что и как предлагал Деникин. Дело шло об ослаблении врага и об отношении, на почве личной и исторической, Иосифа Пилсудского к России новой - "красной" – и к России старой - "белой". В белой России Пилсудский должен был видеть извечного врага... тогда как в России красной он мог видеть только кристаллизующийся хаос... Иосиф Пилсудский был орудием кары. За разделы. За Екатерину Великую. За Привисленский край. За сибирскую дорогу. За 10-й павильон... История весьма и весьма справедлива"...
Мы , русские, также могли бы предъявить исторические счеты полякам - и не малые - и за давнее прошлое, и за "Луцк", и за настоящее. Но не неповинному народу польскому, а тем правящим кругам его, тем слепцам, которых чувство ненависти и мести толкало и толкает на самоубийственную для своего народа политику в отношении России.
История справедлива? Но ведь приговор ее еще не произнесен...
