ВЕСТНИК ПЕРВОПОХОДНИКА
История 1-го Кубанского похода и Белых Армий

14 марта Ижевская бригада была выведена в резерв в район ст.Чишма.

В конце марта красные одновременным наступлением с запада и юга сделали попытку отобрать Уфу. С запада удар красных был отбит частями Уфимского корпуса.

С юга противник потеснил малочисленные части 12-й Уральской дивизии и подошел на один переход к Уфе. Сюда уже перешел штаб Западной Армии и многие тыловые учреждения.

Уфа была под угрозой захвата.

Ген.Ханжин двинул на защиту города Ижевскую бригаду и вызвал в штаб полк.Молчанова: "Спасите Уфу! Надежда только на вас!"

Полк.Молчанов обещал отстоять Уфу, но потребовал патроны, запас которых до сих пор не был пополнен. Патроны были обещаны.

Рано утром 30-го марта Ижевцы атаковали красных и выбили их из ближайших занятых ими деревень.

1-й полк двумя батальонами захватил в 6:30 утра дер.Ново-Киевка, а обходивший справа 3-й батальон прап.Ложкина, не найдя дороги в дер. Ново-Киевка, атаковал дер.Романовка, занятую силами красных, значительно превышавшими силы его батальона в 600 бойцов.

Батальон Ложкина ходил в атаку, забросив винтовки за плечи, а в руках бойцов сверкали ножи. На красных это производило большое впечатление. Они бежали, но батальон понес потери до 100 человек.

Получив подкрепления, красные готовились перейти в контр-атаку. К деревне (Петряево?), из которой они наступали, подходили с юга, со стороны Стерлитомак, все новые колонны, что отлично было видно из дер. Ново-Киевка.

Артиллерия их стреляла очень метко. Один снаряд разбил на куски пулемет и убил семь человек. Батарея, приданная к полку Ижевцев, выехав на открытую позицию, немедленно была обстреляна красной артиллерией. Снаряды ложились у самых пушек, и батарея должна была отойти на закрытую позицию.

Последние патроны вышли, а пополнение не было доставлено. Командир полка посылает запрос Ложкину, нет ли у него патронов, а в это время Ложкин просит дать патроны ему.

Красные настойчиво продвигаются, но штыковых атак не принимают.

Позиции у деревень Ново-Киевка и Романовка были неудобны, и командир полка приказал отойти к деревне, откуда началась атака утром.

Отходили в полном порядке, подбирая всех раненых. У деревни залегли около поскотины, закопались в снег и ждали красных. Один разъезд в 7 всадников попал в плен к противнику. Обозленные за свои неудачи, красные порубили пленных на куски.

Эскадрон, прибывший на усиление, поделился своими патронами. Стрелки получили по две обоймы.

Подъехал командир бригады. Командир полка доложил обстановку и предложил для захвата брошенных деревень, за отсутствием патронов, дождаться ночи и в темноте окружить красных. Если же необходимо - наступать немедленно.

Полк.Молчанов приказал наступать немедленно.

Пор.Михайлов отдал приказ двигаться без выстрела, равняясь по передним. Огонь открыть только по его приказу.

Участник боя вспоминает:

"Наступление вели под сильным огнем противника. Падают убитые и раненые. Вот закачался командир 2-го батальона прап.Ермаков и упал, тяжело раненый в пах. В снегу наступать трудно, но цепи идут все быстрее и быстрее. В ста шагах от красных приказ остановиться, передохнуть и выпустить по одной обойме. Открыли огонь и бросились без команды вперед с криком "ура!". Красные бежали, оставив нам драгоценный трофей - 20 подвод с патронами".

Прап.Ложкин вновь атаковал Романовку и взял ее в 13 часов, получив патроны от 25-го Уральского полка.

Во 2-м полку также были большие успехи. В 8 час. занята дер.Бекетово, расположенная на тракте Уфа-Стерлитомак, и в 9 час.30 м. - дер. Ибрагимово.

Красные оказывали упорное сопротивление, но большой подъем духа у Ижевцев и их стремительность в атаках заставляли противника быстро сдавать позиции, несмотря на их превосходство в силах.

Наши потери были сравнительно невелики. За этот день 1-й полк потерял убитыми и ранеными (оставшиеся в строю раненые в счет не вошли) 122 офицеров и бойцов, 2-й - 102 и конный дивизион - 2; 7 человек попали в плен и были зарублены.

Подъем духа Ижевцев был на необыкновенной высоте. Они шли в бой, как на праздник - с песнями и гармошками.

Оставила по себе память любимица бригады - гимназистка Лидия Попова. Она работала сестрой милосердия, отличалась храбростью, смело ходила в опасные разведки, всегда перевязывала раненых в передовых цепях. Сначала она была в 1-м полку. Во время одного боя под Уфой батальон Ижевцев попал под сильный, но плохо руководимый огонь противника. Получен приказ ждать результатов обходной части. В цепи появилась Лидия Попова. "Есть раненые?" - Нет! - Подбежала к другой группе: "Есть раненые?" - Нет! - У третьей группы тот же вопрос и тот же ответ...

"Так чего же вы лежите?... За мной!" - и она бросилась к деревне, занятой красными. Батальон за ней - деревня была взята. Попова ранена в ногу. План командира нарушен, но "победителя не судят". Лидия Попова получила Георгиевский крест 3-ей степени и после выздоровления вернулась в полк.

Эта смелая гимназистка отличалась не только своей лихостью, но была также очень привлекательной - всегда веселая и бойкая - и, само собой разумеется, имела много поклонников, которые, впрочем, ее не интересовали. Юнкер Булычев - "отвергнутый" - стрелялся. Чтобы охладить сердца суровых воинов, Попова была переведена во 2-й полк.

При наступлении 2-го полка в описываемых здесь боях Лидия Попова появлялась там, где гремели песни, звучала гармошка и свистели пули. Она выскочила перед цепью и начала танцевать. Пулеметный огонь красных перебил ей обе ноги и надолго выбил из строя.

К вечеру 30-го марта Ижевцы остановили наступление красных на Уфу и отбросили их из нескольких захваченных ими населенных пунктов. Но безопасность Уфы еще не была обеспечена.

Захват пленных и их показания указывали на то, что, кроме 26-й красной дивизии, здесь действуют подкрепления из 1-й красной армии. Число вновь появившихся полков определялось в 3-4.

Таким образом, в следующие дни Ижевской бригаде предстояли новые усилия отразить попытки упорного и многочисленного врага захватить Уфу.

Между тем, обещанные патроны не прибывали. Начальник бригады несколько раз посылал требования об их присылке, а после полудня, когда отсутствие патронов заставило 1-й полк очистить захваченные утром деревни, полк.Молчанов донес командующему армией, что, если патроны не будут доставлены, бригада начнет отступление к Уфе.

Запас огнестрельных припасов, очевидно, еще не был подвезен к Уфе, и их стали собирать или отбирать от находившихся поблизости частей и отправлять спешно пачками на городских извозчиках в распоряжение полк.Молчанова. Иногда в санях извозчика было всего 2-3 ящика.

Вечером выяснилось, что 1-й полк захватил патроны у красных при вторичном овладении дер.Ново-Киевка.

Захват патронов у противника и начавшийся подвоз с тыла, давали возможность продолжать действия против красных. Но командир бригады не хотел тратить усилия на выбивание противника из ряда деревень. Это приводило к потере времени, требовало больших жертв, могло привести к новому недостатку патронов и не давало решительных результатов.

Учитывая высокий подъем духа у Ижевцев и, с другой стороны, неудачи красных, которые не могли не поколебать их наступательного порыва, - полк.Молчанов решил разбить противника, нанеся ему удар с тыла.

На 31 марта он ставит задачу 1-му полку продолжать наступление в прежнем юго-западном направлении, очистить от противника район деревень Новое и Старое Мрясово - Новое Яныбеково и преградить Пути отступления на запад главных сил красных, действовавших на Стерлитамак-Уфимском тракте.

Со вторым полком, одним эскадроном, одной пушечной и одной гаубичной батареями полк.Молчанов двинулся ночью из дер.Петряево в обход деревни, куда отступили красные после боев 30-го марта.

Цель обхода - захватить следующий пункт - село Ст.Адзит, в котором были резервы противника, отрезать всю их главную группу от Стерлитамака и разбить эту группу.

Для заслона в сторону Уфы полк.Молчанов оставил лишь инженерную роту, приказав ей занять небольшое возвышение к северу от деревни, в которой были красные. На рассвете рота должна была открыть усиленную стрельбу из винтовок и пулеметов и привлечь внимание красных. Поблизости были также 25-й и 46-й Уральские полки, но они не были подчинены полк.Молчанову и потому никакой задачи на 31 марта им не ставилось.

1-й полк, начав с рассветом наступление, без боя занял все указанные ему пункты.

Обходное движение 2-го полка, проделанное по занесенным снегом полевым дорогам, было тяжелым. Расстояние в 16-17 верст взяло всю ночь, хотя проводники знали местность и добросовестно указывали лучший путь.

На рассвете 2-й полк развернулся в тылу красных и повел наступление на село Ст.Адзит, где оказались крупные силы противника.

Красные не ожидали нападения с тыла, но после некоторого замешательства начали поспешно разворачивать на окраине села несколько цепей, охватывавших фланги Ижевцев.

1-й полк, несмотря на усталость после тяжелого ночного перехода, быстро двинулся вперед, как и накануне, с песнями и гармошками.

Картина начинавшегося боя, когда появились большие цепи красных с сильными поддержками позади, вызвала, все же сомнение: возможно ли сломить врага явно в превосходных силах? Вместо уверенности в победе, встал вопрос: кто в последнем счете окажется победителем?

Полк.Молчанов увидел, что нужно каким-то путем поддержать победный дух у своих и поколебать силу сопротивления у противника. Наша артиллерия удачно обстреливала красных, но этого было мало. В резерве оставался только один эскадрон под командой прап.Багианца.

Полк.Молчанов приказал эскадрону атаковать центр расположения противника, прорваться в деревню и оттуда обстрелять цепи красных с тыла.

Прапорщик Багианц, обычно исполнительный и храбрый офицер, увидев, что ему надо проскочить через две или три цепи противника, заколебался и стал возражать.

Полк.Молчанов вскипел, сам скомандовал: "по коням!", указал направление и приказал атаковать. Впереди полетел командир эскадрона, за ним его лошадь нахлестывал командир бригады, и за ними летела лава.

Эскадрон врубился в цепи красных, внес в них беспорядок, проскочил в деревню, где метались в панике красноармейцы, захватил две пушки в полной упряжке и 10 пулеметов. Часть спешенных всадников открыли из своих и нескольких захваченных пулеметов огонь вдоль улиц и по цепям противника. Пехота Ижевцев подходила к деревне. Красные обратились в бегство.

Оставив в руках Ижевцев указанные пушки и пулеметы, значительную часть своих обозов и много пленных, они бежали в лес на запад и, по занесенным лесным дорогам, избегая деревень, проскочили мимо 1-го полка.

Паническое настроение красных, бежавших из села Ст.Адзит, распространилось на их части, расположенные в обойденной деревне. С севера их на рассвете обстреляла инженерная рота. Услыхав бой в своем тылу, эти части не предприняли никаких действий против инженерной роты и через некоторое время, видимо, узнав о бегстве из села Ст.Адзит, также бросились на запад. О степени их панического настроения свидетельствует то, что они бросили в деревне весь обоз и 12 орудий. Все это было обнаружено Оренбургскими казаками, вошедшими вскоре в деревню. Впоследствии ген.Сахаров, вступивший в командование Западной армией после ген.Ханжина (в июне), заинтересовался происхождением брошенных красными орудий, произвел расследование и приказал эти двенадцать орудий считать трофеями Ижевской бригады.

За два дня боев было взято несколько сотен пленных от 12-ти красных полков.

В настоящее время из красных исторических источников можно установить, что в контр-атаке на Уфу 1-ая красная армия должна была помочь 5-й красной армии, выделив из своего состава четыре полка в район Стерлитомяка и два - на направление станции Чишма (Н.Какурин, "Как сражалась революция", т.2, стр.168).

Комиссар 233-го полка Ваврженкевич ("Борьба за Урал и Сибирь", стр. 95-97) сообщает, что "части 26-й дивизии были подкреплены Южной группой тов.Великанова и уцелевшими частями 27-й дивизии". В числе полков Южной группы комиссар Ваврженкевич называет полк "3-го Интернационала", состоявший из мадьяр. Действительно, в бою 30 марта была отрезана одна рота мадьяр в 40 человек и взята в плен. Другой полк этой группы назывался 3-м Бузулукским.

Таким образом, показания пленных подтверждены красными источниками, и Ижевской бригаде пришлось 30 и 31 марта иметь против себя силы противника в 13-15 полков и столкнуться по крайней мере с 12-ю из них, взяв от них пленных. Ижевцы имели около 4200 штыков, - красные полки в среднем насчитывали не менее 1000 штыков.

Интересно отметить вывод комиссара Ваврженкевича об этих боях. Противореча самому себе и путая события, не вспоминая, конечно, о панике и брошенном боевом имуществе, он самодовольно пишет (там же, стр. 96).: "Но наша дерзость и угроза ст.Чишме настолько обозлила колчаковцев, что они в то же утро бросили против одного нашего полка Ижевскую бригаду, которая целый день безуспешно атаковала нас, а к вечеру перехватила единственные две дороги нашего отступления; но мы, получив приказ отступать, пробили себе новую дорогу, а противник, оставшись в дураках, злобно глядел на нашу отступающую колонну"...

31-го марта всякая опасность захвата Уфы красными миновала. 26-я красная дивизия начала поспешное отступление на запад южнее жел.дороги Уфа-Самара, а 27-я дивизия, грозившая Уфе с запада, отступала севернее жел.дороги.

Победа над противником, грозившим Уфе с юга, была достигнута необыкновенным подъемом духа Ижевцев, что использовал полк.Молчанов в рискованном, но блестяще проведенном маневре.

Быстрый и решительный успех был встречен в Уфе, жившей несколько дней в напряженной тревоге и с нетерпением ожидавшей каждого донесения о ходе боев, с большой радостью. Офицер штаба армии поруч.Арнольд в этот же день набросал стихи о подвигах Ижевцев. Про бои под Уфой он написал такие строки:

Кто не слыхал, как с врагами сражался Ижевский полк под кровавой Уфой! Как с гармонистом в атаку бросался Ижевец - русский рабочий простой!!!

Это стихотворение стало походной и боевой песней Ижевцев.

Деморализованные красные части отступали большими переходами по 25-30 верст в сутки, пробуя оторваться от преследования.

Но полк.Молчанов не дает им уйти безнаказанно. В течение нескольких дней удавалось нагонять и наносить поражение их арьергардам.

Преследование носило стремительный характер. Поддерживать правильную связь сделалось невозможным, и пришлось ограничиться посылкой в тыл донесений о движении бригады и достигнутых успехах. Приказы по бригаде начинались такой ориентировкой:

"Противник продолжает отступать. Третий (четвертый, пятый...) день не имею связи с тылом и соседями. Завтра "...день" апреля приказываю 1-му Ижевскому полку преследовать противника по направлению...; 2-му Ижевскому полку "

Верховный Правитель Адмирал Колчак, при встрече с полк.Молчановым несколько позднее, обнял и поцеловал его и сказал: "Я читал ваши приказы, следил по карте за вашим движением с большим волнением и переживал все, что пришлось вам пережить на деле"...

Из отдельных эпизодов этого преследования выделяется случай окружения и уничтожения одного красного полка. После большого перехода, 2-й Ижевский полк догнал поздно ночью полк противника, расположившийся на ночлег в деревне, которая находилась в лощине. Обнаружив красных, Ижевцы без шума сняли заставу красных и окружили деревню.

Поручик Ляпунов приказал отрезать все пути отступления, выставить пулеметы и подождать рассвета. Когда красные начали просыпаться и готовиться к выступлению, заговорили 24 пулемета. Без особого сопротивления деревня была взята. Много было убитых и раненых, остальные поспешили сдаться.

Спастись удалось только бывшему с полком комбригу Эйхе и полковому комиссару. Они бросились в малозаметный проулок и выскочили в поле. Имея отличных верховых лошадей, они быстро скрылись из вида.

При подходе к жел.дороге у станции Абдулино (около 180 верст к юго-западу от Уфы), у села Васильевка, которое находилось в 7-ми верстах от Абдулина, у 1-го Ижевского полка был упорный бой. Васильевка 3 раза переходила из рук в руки.

По показанию пленных, на ст.Абдулино в бронепоезде был военный комиссар Троцкий. Присутствие его заставляло командиров красных частей проявлять большое упорство, так как Троцкий за слабое сопротивление в бою и за поспешное отступление приказывал расстреливать старших начальников и комиссаров.

Это, конечно, не касалось самого высокого комиссара военных дел. Когда Ижевцы сломили сопротивление красных у села Васильевки, бронепоезд с Троцким поспешно ушел со станции Абдулино.

Красный историк Н.Какурин об этом периоде боевых действий в своей книге "Как сражалась революция" (т.2, стр.170) пишет: ..."5-я армия, окончательно надорвавшись на этом контр-маневре (т.е. попытке отобрать Уфу. А.Е.), ...продолжала свое дальнейшее отступление, причем оно начало носить уже беспорядочный и разрозненный характер..."

"О потере боеспособности частями 5-й армии в результате упорных и напряженных боев свидетельствует величина суточных переходов ее лучших частей. До 9 апреля 26-я стрелковая дивизия отходила суточными переходами по 20-25 километров, и лишь после этого числа величина ее отходов уменьшается до 12-15 километров".