РОЖДЕСТВЕНСКИЕ ГРЕЗЫ
Декабрь, последний месяц года... здесь, на чужбине... В изгнании за правду, вдали от берегов родных, вдали от волн лазурных Черноморья, там, где сосны и ели, и там, как сейчас, я вижу вас, суровые Кавказские вершины, и тихого Дона камыши, и тебя, красавец Днепр, искони русская река!
Гранит Невы державной, и стройные березки, и сень плакучих ив в левадах над журчащим ручейком - все проходит перед глазами, знакомые картины незабытой родины моей; столь памятные станицы на Кубани, аулы поднебесья в Дагестане, сады вишневые на Дону и белые хатки Малороссии печальной... Там все теперь покрыто снегом. Зима на родине моей многострадальной.
С тоской гляжу на север дальний, мой взор сверлит пространство через Великий океан, сквозь листья пальм... под сумасшедший хохот кукобар*). Закрыв глаза, под солнцем раскаленным я чувствую родной мороз, и запах снега, и тишину заснеженных равнин... и вижу все, как будто я гляжу в окно, где снегом все сейчас покрыто... где мороз трещит в Святой Сочельник-вечер, в святую ночь под Рождество...
*) Кукобара - птица несколько больше крупного голубя, с большим клювом. Ее крик похож на хохот.
Унылый крик цикад и кукобары не заглушит тоски и не вспугнет Рождественской грезы о той, чего забыть нельзя нам русским никогда. О том, как снег пушистый, хлопьями большими, идет с небес Медведицы Большой, где скрип полозьев раздается, и нежной музыкой веселья и печали звенят на тройках бубенцы.
Луной меж туч облитые равнины, перелески и замерзшая река, курганы древние в степи и мельницы вдали - под снегом все...
И вот мерещится, как сон волшебный. Трещит мороз, аукает; в домах и хатках огоньки; на улицах ватаги ребятишек со сверкающей звездой колядовать бегут вперегонки. Везде и все им рады, никто не гонит их в Святую Ночь, Христа ведь славить спешат они, повсюду радостный их крик...
Как грустно здесь без них!...
Луна опять исчезла в облаках, и вновь, как Божий дар с небес, густою пеленой идет на землю снег.
Глухие голоса спешащих в храм людей слышны повсюду, и море тишины в Великую Ночь рождения Христа.
- о -
Нет больше грез, исчезли чудные виденья, предо мной все тот же океан. Глядит сурово, мерно дышит великан, шумит волнами и галькой береговой, и вдруг... будто слышу голос, как будто кто-то говорит со мной.
"Что здесь стоишь, чужой - несчастный? Мечтать и грезить над волной? То труд для родины напрасный! Я дам тебе на миг возможность видеть все там, куда ты смотришь", - и... открыл шуршащую волну.
"На, погляди! Где ваши храмы? Где мирный праздник Рождества? Где тишина и все, о чем сейчас ты грезил?"
Я глянул, содрогнулся... вгляделся... вскрикнул и... очнулся. И то, что увидал, не зреть бы лучше никогда - суровой истины картины, несчастье Родины моей.
Россия В рубище, в цепях, в неволе тяжкой долгих лет, лежит замерзшая в снегу и вдаль глядит с укором во взгляде, как будто ждет кого она в Святую ночь Христова Рождества.
Фиджи, 1966.
Б.Турчанинов.
