...Дело в том, что ген.Топорков, к которому ты явился в Шенджи, был моим начальником и старшим другом с тех пор, как я явился к нему, командиру 1-го Запорожского полка, за день до взятия Екатеринодара. С ним я прошел по Закубанью; под Михайловской он уже был командиром нашей бригады; потом очищали Ставрополье; под Ставрополем он принял дивизии от Врангеля (а я стал помощником командира полка); потом вместе мы дошли до Святого Креста, потом на Моздок, Кизляр, в сторону на Грозный. С Терека Топорков ушел с терцами в Донецкий район, а наша 1-ая конная дивизия была брошена на Царицынское направление. Потом, уже осенью 1919 года, Топорков опять стал моим начальником, принявши 4-й конный корпус под Камышиным; и в последний раз мы воевали вместе, правда, очень коротко, в Крыму.

Судьбой 1-го Запорожского полка, я поэтому был очень заинтересован; за пару дней перед оставлением Ростова, в сочельник 1919 г. я, тогда командир полка, был снят с коня и в сыпном тифу отправлен в тыл и в дальнейшем эвакуирован в Египет. А полк принял В.Ст.Пономарев. И вот этот самый родной мой полк "замитинговал" в Закубаньи на твоих глазах. Командовал им тогда В.Ст.Сухенко (Пономарев был ранен на Мальте), прекрасный офицер, но из "левых", из учителей. При митинговании, когда выяснилось, что большинство казаков за то, чтобы расходиться по станицам, сдавшись фактически красным, Сухенко тайком и с риском для жизни приказал адъютанту сотнику Коршенюку с его ординарцами отвезти наш Георгиевский штандарт в обоз, а на самом деле дал инструкцию держать направление на Новороссийск и не останавливаться, пока не дойдут до парохода. Так Коршенюк и сделал, и штандарт перевезли в Крым. А Сухенко остался с полком, вернее с большинством, потому что человек сто осталось при Топоркове и он их погрузил в Новороссийске, и из них был образован кадр полка, в Крыму.