Но усталость дает себя знать, к тому же и аппетит появился. Дошли до первого казачьего балагана и сделали маленький привал. После небольшой закуски мы бодрым шагом зашагали вперед и решили теперь держать направление правее хутора Калач, то есть прямо на казаков. Шли мы еще долго, то поднимались на бугры, то снова спускались через рытвины, канавы, небольшие речки и овраги, шли большей частью по намеченной прямой линии, чтобы не терять лишнего времени. Солнце поднялось уже высоко и становилось жарко. Хотелось пить, но Потемкин не разрешал.

- Напьетесь потом, - говорил он, - надо спешить, чтобы скорее встретиться с казаками. Если красный разъезд устроит за нами погоню, то будет совсем глупо, потому вперед без задержки.

И мы продолжали идти покорно, так как сознавали, что смерть совсем низко пролетела над нашими головами и что испытывать судьбу не следует. Шли мы все вместе, не чувствуя утомленности, настолько были напряжены нервы.

Вдруг, совершенно неожиданно, на горизонте перед нами, почти на линии нашего направления, показались фигуры нескольких всадников, которые то появлялись на впереди лежащем бугре, то снова исчезали.

- Думаю, что это уже казаки, - сказал Потемкин, - здесь большевиков быть не может, мы уже близко подошли к Дону.

Мы стали присматриваться к скоро заметили, что всадники вооружены не только винтовками, но и пиками.

- Вот и доказательство, что это казаки, - радостно воскликнул Потемкин, - у большевиков пик нет.

- Казаки, казаки! - с восторгом воскликнули мы и прибавили шагу. До казаков оставалось еще верст семь, следовательно, по крайней мере, еще час с небольшим ходу.

Длинные казался наш путь. Мы старались сократить дорогу до минимума, ползли по крутым скатам и снова спускались в глубокие балки и шли по вспаханному полю.

И вот, наконец, мы увидели, что расстояние от нас до казаков не превышало полутора верст, когда от группы отделились три всадника и с винтовками в руках поскакали прямо нам навстречу.

- Руки вверх, руки вверх! - еще издали начали нам кричать звонкие голоса.

- Руки вверх! - скомандовал нам Потемкин, - бросайте вещи и поднимите руки!

Мы сперва не разобрали, в чём дело, до того приковал нас вид молодцеватых всадников в погонах, и уже только потом, после команды Потемкина, мы исполнили приказание.

Казаки подлетели, остановили своих коней и сразу начали с расспросов, не выпуская из рук винтовок. Наш хулиганский вид их, очевидно, смущал, и они не смогли быстро нам довериться.

- Кто вы такие? - вежливо начал рослый казак с русой бородой.

- Я капитан 2-го ранга Владимир Николаевич Потемкин, морской омицер, - первый отвечал Потемкин. Ответили и мы по порядку.

Казаки сперва были как будто ошеломлены нашими ответами, видимо не ожидая, что из хулиганских костюмов вылупятся офицеры и юнкера.

Но, судя по внешнему облику, они остались довольны и сейчас же забросали нас вопросами о том, что делается у большевиков, что происходит в Царицыне, сколько сил у них сосредоточено у Кривомузгинской и т.д. Мы радостно и оживленно отвечали и старались подчеркнуть, что нашему ликованию нет предела, что мы долго терпели, пока пробирались к казакам и что вот, наконец, мы достигли нашей цели, добрались, видим казаков в погонах и не знаем, как выразить свое торжество. Казаки внимательно прислушивались к нам, вероятно, понимая нашу откровенность и простодушие. Через несколько минут мы пошли все вместе к начальнику разъезда, который сразу же нарядил казака для сопровождения нас на хутор Калач к коменданту. Оттуда нас должны были отправить дальше.

- Только, пожалуйста, - вдруг обратился к нам один из старших казаков, - не говорите "товарищ". У нас теперь говорят "станичник" или "земляк", а слово "товарищ" позабудьте.

- Знаем, станичник, - сказал Потемкин. - Слава Богу, ведь уже воевали, не впервые с казаками дело иметь!

- А вы где воевали? - спросил казак.

- У генерала Корнилова, в Ростове, там и ранен был, видите - глаз свой за казаков потерял.

- Так вы корниловцы? - промолвило сразу несколько казаков.

- Да, корниловцы, - смело ответил Потемкин.

- Ну, господа, идите, - обратился к нам начальник разъезда, - только простите, что вас будет сопровождать вооруженный казак, но вы офицеры и сами понимаете, что иначе я поступить не имею права.

- Конечно, - сказал Потемкин, - это даже лучше, что мы пойдем не одни.

Через некоторое время мы выступили, простились с добродушно нас встретившими казаками и пошли в сопровождении одного конного казака в направлении на хутор Калач.

- Теперь буду вас подцукивать и держать в ежовых рукавицах, - сказал нам тут Потемкин, когда мы уже приближались к хутору Калач.

Несмотря на усталость, настроение оставалось в течение всего этого времени бодрым. Единственное, что неприятно отзывалось в душе - это сопровождение казака. В особенности это давало себя чувствовать, когда мы вошли в хутор, где каждый прохожий останавливался и считал своим долгом спросить:

- Кого ведешь, станичник?

- Где поймал молодцов?

Хотя казак и отвечал, что это, дескать, "корниловцы", из плена к нам обратно перебежали, но положение арестованных удручало нас и задевало наше самолюбие.

Часам к 11-ти мы, наконец, добрались до командира сотни того разъезда, с КОТОРЫМ МЫ встретились в степи. Командир сотни после того, как разузнал, в чем дело, встретил нас очень любезно, угостил обедом и предложил отдохнуть. Но отдохнуть не пришлось ввиду того, что сотня получила срочное приказание седлать. Поэтому нас попросили идти к коменданту и там же воспользоваться отдыхом. В этот раз нас сопрововдал не вооруженный казак, а писарь из станичного правления. Самый острый момент был уже пережит. Нервы успокоились, а утомление требовало своего. Мы быстро заснули тут же на комендантском дворе, в тени за домами.

Около 5 часов вечера нас разбудили. Когда мы начали подниматься, Потемкин уже сидел у коменданта, войскового старшины Донского войска, и вел с ним переговоры о переотправке в тыл. Войсковой старшина, очень вежливый и воспитанный офицер, не хотел, как потом нам рассказывал Потемкин, нас отправлять дальше без вооруженных казаков. Дело в том, что у нас не было ни одного документа, который мог бы удостоверить нашу личность, кроме советских, а Потемкин требовал, чтобы нам поверили на слово.

- Я не могу вас отправить без караула, - говорил войсковой старшина. - Конечно, я не имею оснований вам не доверять, но все же у вас нет ни одного документа, который мог бы рассеять мои сомнения.

- Я даю вам мое честное офицерское слово, - отвечал Потемкин, - и этому-то вы могли бы поверить.

Но войсковой старшина продолжал настаивать на своем.

- В конце концов мне это надоело! - ударив кулаком по столу, гоомко заявил Потемкин. - Глаз мой простреленный разве не служит вам доказательством моего участия в боях против большевиков? Я уже воевал в то время, когда Донцы еще сомневались, к кому им примкнуть. А теперь вы, войсковой старшина, обязаны мне поверить, мне - капитану 2-го ранга Владимиру Потемкину. Я требую отправки без караула.

- Простите, я не хочу вас обижать, - уже более мягко начал войсковой старшина. - Ну, хорошо, я пойду расспрошу ваших спутников.

Когда мы уже успели привести себя в относительный порядок, к нам после вышеприведенного разговора вышли войсковой старшина и Потемкин. Войсковой старшина подошел прямо к Чегодаеву и сразу же при ступил к расспросам:

- Где вы служили?

- В 5-м гусарском Александрийском Ее Величества Государыни Императрицы Александры Феодоровны полку.

- В каком эскадроне вы были в полку?

- В 3-м эскадроне, господин войсковой старшина.

- Кто был командир эскадрона, кто командовал полком, кто был заведующим хозяйством, кто командовал первым эскадроном, вторым, шестым? - продолжал расспрашивать комендант.

Чегодаев отвечал на все вопросы, стоя смирно и отчеканивая каждое слово. После этого комендант обратился ко мне с подобными вопросами. Получив и от других такие же определенные ответы, он задумался.

- Ну что же мне делать? - как бы спрашивал сам себя войсковой старшина. - Я вижу и верю, что вы в этих полках были, но как мне быть, если у вас не имеется настоящих документов? Вы же сами говорили, что сфабриковали их собственными руками! Ну, ХОРОШО, - продолжал он, - сейчас я отправил арестованных в Камышевку, с ними идет один конвойный, так я вас попрошу следовать за ними, позади конвойного. Конвойный вас препроводит к войсковому старшине Макарову, в его распоряжение вы и поступите.

Нас предупредили, что хутор Камышевский находится всего в 2-х верстах отсюда, но что дорога тяжелая, потому что идти надо песками вдоль берега Дона.

Комендант со своей стороны был прав, но понятно также и то, что и наше самолюбие страдало, ибо в мыслях мы не рисовали себе никаких неприятностей по присоединении к казакам и были уверены, что с момента перехода все пойдет гладко.