24-го августа Савинков с поезда поехал прямо к Верховному Главнокомандующему. Одновременно с ним приехали: начальник штаба Верховного Главнокомандующего ген.лейт. Лукомский и комиссар при Верховном Главнокомандующем Филоненко.

Войдя в кабинет к Гавковерху и поздоровавшись с ним, Савинков заявил, что ему хотелось бы переговорить с генералом Корниловым с глазу на глаз. Ген. Лукомский и Филоненко из кабинета вышли.

Разговор Савинкова с ген.Корниловым касался установления тесных отношений между ген.Корниловым и министром председателем Керенским, так как Савинков считал, что оба эти лица, будучи вождями различных партий, должны работать рука об руку. Затем Савинков показал ген.Корнилову те проекты законов, которые выработаны для рассмотрения Врем.Правительством на основании требований, предъявленных ген. Корниловым. В тот же день после обеда, примерно в 9 часов вечера, в кабинете ген.Корнилова собрались, кроме хозяина, Савинков, ген. лейт. Лукомский и Филоненко.

Сначала обсуждался вопрос о комитетах и комиссарах, причем Савинков и Филоненко высказались плотив главко-юза генерала Деникина, который не может наладить отношения с комиссарами и комитетами, и высказали опасение, что если во главе фронтов будут стоять такие генералы, то трудно установить дружную работу, и это будет отражаться на состоянии войск.

Ген.Корнилов и ген.Лукомский горячо восстали против возможности легко убирать отличных боевых генералов из за того, что у них являются иногда шероховатостиьв работе с комитетами и комиссарами. Было высказано, что если новое положение о комиссарах и комитетах будет составлено вполне определенно, то никаких недоразумений не будет. Хороших же боевых генералов слишком мало, чтобы их выбрасывать за борт из за всякого недоразумения.

Затем Савинков предложил-обсудить вопрос об установлении границ Петроградского военного губернаторства, которое признается, необходимым выделить из состава Петроградского, военного округа при формировании особой Армии для обороны подступов к Петрограду. После некоторых переговоров граница была установлена. До прихода ген.Романовского, после доклада полк.Барановского о необходимости выделить особое Петроградское военное губернаторство, Савинков, обращаясь к ген.Корнилову, почти дословно сказал следующее:

"Таким образом, Лавр Георгиевич, ваши требования будут удовлетворены врем.правительством в ближайшие дни, но при этом правительство опасается, что в Петрограде могут возникнуть серьезные осложнения. Вам, конечно, известно, что примерно 28 или 29 августа в Петрограде ожидается серьезное выступление большевиков. Опубликование ваших требований, проводимых через врем.правительство, конечно, послужит толчком для выступления большевиков, если последнее почему-либо задержалось.

"Хотя в нашем распоряжении и достаточно войск, но на них мы вполне рассчитывать не можем. Тем более, что еще неизвестно, как к новому закону отнесется С.Р. и С.Д. Последний также может оказаться против правительства, и тогда мы рассчитывать на наши войска не можем.

"Поэтому прошу вас отдать распоряжение о том, чтобы 3-й конный корпус был к концу августа подтянут к Цетрограду и был предоставлен в распоряжение временного правительства.

В случае, если кроме большевиков выступят и члены С.Р. и С.Д., то нам придется действовать и против них. Я только прошу вас во главе конного корпуса не присылать ген.Крымова, который для нас не особенно желателен. Он очень хороший боевой генерал, но вряд ли пригоден для таких операций."

После этого пришел ген.Романовский, и были окончательно установлены границы Петроградского военного губернаторства.

Затем Савинков вновь вернулся к вопросу о возможном подавлении при участии конного корпуса выступления в Петрограде большевиков и С.Р. и С.Д., если последние пойдут против врем.правительства. При этом Савинков сказал, что действия должны быть самые решительные и беспощадные.

На это ген.Корнилов ответил, что он иных действий и не понимает, что инструкции будут даны соответственные и что он вообще к вопросу употребления войск при подавлении беспорядков относится серьезно и уже им отдавалось приказание о предании суду тех начальников, которые допускают стрельбу в воздух. Что и в данном случае, раз будет выступление большевиков и С.Р. и С.Д., то таковое будет подавлено со всей энергией.

Полк. Барановский, стоявший около стола, с своей стороны прибавил: "Конечно, необходимо действовать самым решительным образом и ударить так, чтобы это почувствовала вся Россия.

После этого Савинков, обращаясь к ген.Корнилову, сказал, что необходимо, дабы но вышло недоразумения и чтобы не вызывать выступления большевиков раньше времени, предварительно сосредоточить к Петрограду конный корпус, затем к этому времени объявить Петроградское военное губернаторство на военном положении и объявить новый закон, устанавливающий целый ряд ограничений.

Дабы врем.правительство точно знало, когда надо объявить Петроградское военное губернаторство на военном положении и когда опубликовать новый закон, надо, чтобы ген.Корнилов точно протелеграфировал ему, Савинкову, о времени, когда корпус подойдет к Петрограду.

После этого Савинков и Барановский ушли. В доказательство соглашения ген.Корнилова с Управляющим военным министерством Савинковым о подводе к Петрограду 3-го конного корпуса приводится следующий текст телеграммы, отправленной Савинкову в зашифрованном виде 27-го августа в 2 ч.40 мин.:

"Управвоенмину. Корпус сосредоточится в окрестностях Петрограда к вечеру 28 авг. Я прошу объявить Петроград на военном положении 29 авг. № 6394 - ген.Корнилов."

- о -

Из прилагаемого протокола переговоров, которые вел управляющий военным министерством при временном правительстве Савинков и комиссар Филоненко с верховным главнокомандующим генералом Корниловым, с начальником его штаба ген.Лукомским и с ген.Романовским в присутствии начальника военной канцелярии полк.Барановского видно, что разговор шел о посылке в Петроград Конного корпуса на случай выступления большевиков, которое ожидалось в начале сентября. Савинков был только против назначения командиром корпуса генерала Крымова, который якобы был нежелателен для членов временного правительства, по всей вероятности из-за своей стойкости и решительности. Упоминается в этих протоколах также и о том, что генералом Корниловым был послан временному правительству его проект об изменениях в армии, которые Савинков назвал требованиями и к тому же выражал свое опасение, что исполнение требований генерала Корнилова могло бы подтолкнуть большевиков на более скорое выступление. Было даже условлено, что о сроке подхода корпуса к Петрограду будет послана генералом Корниловым телеграмма врем.правительству. Таким образом, видно совершенно ясно, что ген.Корнилов действовал открыто и даже по просьбе управляющего военным министерством и сговоре с ним послал конный корпус в Петроград. Каким же образом сразу после этого председатель совета министров Керенский мог объявить генерала Корнилова предателем, якобы стремившимся свалить временное правительство и захватить власть, когда цель посылки Конного корпуса состояла исключительно в том, чтобы воспрепятствовать выступлению большевиков. Следовательно, выходит, что во всем этом дело Керенский и Савинков сыграли провокаторскую роль.

Возможно, что одновременно с присылкой Конного корпуса ген.Корнилов и выставил некоторые свои требования в более категорической форме в разговоре с прибывшим из Петрограда представителем временного правительства Львовым. Также вполне возможно, что или Львов неверно передал пожелания генерала Корнилола, или само временное правительство их с предвзятой целью исказило. Во всяком случае, внезапная смерть - самоубийство ген.Крымова - вещь очень подозрительная, и те, кто ближе знал ген.Крымова, сильно сомневаются в том, чтобы ген.Крымов мог так быстро покончить с собой, имея к тому же приказание ген.Корнилова в кармане. К сожалению, в имеющихся документах нельзя было найти указаний на причины разногласий между ген.Корниловым и врем.правительством, но приложенные протоколы как будто совершенно ясно говорят о том, что посылка войск в Петроград была сделана по просьбе врем.правительства и что остальные действия были спровоцированы Керенским, чтобы убрать Корнилова, ставшего ему неудобным из-за предъявленных требований в отношении реорганизации армии.

После низложения ген.Корнилова адвокат Керенский объявляет себя главнокомандующим российской армией, а в начальники штаба назначает находившегося тогда не у дел генерала Алексеева. Помощником ген.Алексеева, т.е. помощником начальника штаба Керенский назначает Вас.Вас.Вырубова, совершенно штатского человека, но крупного масона. При окончании одного своего разговора с Вырубовым по аппарату ЮЗА Керенский между прочим вставляет следующую фразу: "Убедительно прошу вас, чтобы нужное существо не вкладывалось бы в неприемлемые для демоса формы". К оперативным задачам эта Фраза, конечно, не относится, это какой-то намек на специально выработанном языке между двумя лицами какой-то организации или даже шайки. Она должна представлять тайну для других, так же, как эта фраза и по сейчас остается загадкой для простых смертных. Но из этой фразы все же не ускользает мысль, что надо за кем-то следить. Будучи полным профаном в военном деле, Вырубов получил задание все же принять должность помощника начальника штаба и, вероятно, должен был следить за действиями ген.Алексеева.

Из разговоров ген.Алексеева как с ген.Лукомским, так и с Керенским и под конец с начальником военной канцелярии Керенского полковником Барановским ясно проскальзывает опасение ген.Алексеева, что происходит совершенно явный сдвиг Керенского влево в пользу всяких рабочих и солдатских депутатов. Заканчивая свой разговор с полк.Барановским, ген.Алексеев говорит (1 сент.1917 г. в 22 часа):

"С глубоким сожалением вижу, что мое опасения, что мы окончательно попали в настоящее время в цепкие лапы советов, является неоспоримым фактом".

Полк. Барановский ответил:

"...Бог даст, из цепких лап советов, в которые мы пока не попали, мы уйдем".

Ген.Алексеев уже тогла предчувствовал захват власти большевиками, а самое главное, ген.Алексеев видел, как Керенский и с ним присные постепенно сдавали свои шаткие позиции обнаглевшим советам. Надо предполагать, что ген.Алексеев быстро опознал истинные цели Керенского - сделать все возможное, чтобы постепенно подготовить переход власти к большевикам. И нужно думать, что Керенский сам отлично понимал, что никогда бы не мог заместить способного на такую поль генерала. Цели Керенского, конечно, были другие, а именно - в корне развалить армию, чтобы уничтожить всякую попытку офицеров и солдат оказать сопротивление большевикам, иначе такой поступок Керенского, как провозглашение себя главнокомандующим российских армий, объяснить невозможно. Ген.Алексеев это понял и откровенно высказал свою мысль полк.Барановскому. Опасение ген.Алексеева полностью оправдалось. Через два месяца Керенский позорно бежал, а большевики узурпаторским способом захватили власть в России.

Невольно напрашивается вопрос, почему же тогда ген.Алексеев принял должность начальника штаба у такого беспринципного главнокомандующего. Ответ может быть только один - генералу Алексееву было важнее всего спасти от позорного суда доблестных русских воинов генерала Корнилова, генерала Деникина, ген.Лукомского и других генералов и офицеров, которым угрожала смертная казнь от преследовавшего их врем.правительства, провокаторским образом вызвавшего их на выступление якобы в защиту от возможного "выстуления большевиков и сразу после этого объявившего ген.Корнилова и других предателями, ибо ген.Алексеев уже точно знал, что месть демократов может быть очень жестока, как она была жестока и в отношении ген.Крымова. Лично у меня сомнений нет, что ген.Крымов был убит.

К сожалению, нет под рукой документальных данных, но известно, что ген.Алексееву удалось переправить арестованных генералов и офицеров в Быхов, чтобы там дождаться суда над ними. Даже больше, охрана узников была передана в руки Текинского полка, верных спутников ген.Корнилова. И Текинский полк блестяще выполнил свою задачу, не пропуская к узникам никого из подозрительных лиц, никаких комиссаров, ни председателей различных советов, ни депутатов. Как видно из переговоров между генералом Алексеевым и Керенским, Керенский настаивал на расформировании Текинского полка, но вопреки этому желанию Керенского ген.Алексеев поставил условие, чтобы охрана узников в Быхове была полностью передана в руки Текинцев.

Выполнив все это, ген.Алексеев уже через неделю после этого отказался от должности начальника штаба и уехал из Могилева. После генерала Алексеева должность начальника, штаба принял ген.Духонин, которого большевики потом, по приходе к власти, самым бесчеловечным образом убили, очевидно мстя за то, что им было отдано распоряжение выпустить быховских узников на свободу, благодаря чему все они спаслись.

Керенскому нужно было уничтожить неудобных ему и слишком энергичных генералов, а ген.Алексеев воспользовался своим положением, чтобы их спасти, и сохранить для будущей борьбы. Странное сходство мыслей и планов у Керенского и у большевиков, недаром это сходство было названо генералом Алексеевым "цепкими лапами советов".

Когда генерал Корнилов двинул свои войска на Петроград и судьба правительства Керенского висела на волоске, большевики, а в том числе и Молотов, требовали от Ленина: "Давайте воспользуемся случаем и покончим с Керенским". Ленин на это ответил: "Керенский наш, он от нас не уйдет, а сейчас - все на Корнилова!"

Надо было провозгласить бунтарем Корнилова, чтобы помочь большевикам придти к власти.