Когда на Русской земле уже правил свой ритуал кровавый Третий интернационал, когда повсюду на Руси осквернялись древние святыни, а тысячи невинных стонали в застенках чека,- только там, далеко на юге России был небольшой клочек земли, где еще существовали и правда, и закон, и порядок.

Этот единственный уцелевший тогда белый островок в большевистском кровавом море был землей Донских казаков.

Все патриотически настроенное, все, кто верил в чистый разум России, кому были дороги честь и слава родины, - все устремилось тогда на Дон. Люди государственной идеи, общественные деятели, офицеры, сохранившие честь Русской армии, юнкера-юноши и дети-кадеты, которые горели любовью к родине, - все бежали на Дон, ибо "с Дона выдачи нет".

На Дон прибыл Верховный главнокомандующий генерал Алексеев, генералы Деникин, Марков и другие видные генералы, честно сохранившие за собой это высокое звание. Туда же из Быховской тюрьмы, переодетый простым мужиком, прибыл и другой Верховный Русской армии, генерал Лавр Георгиевич Корнилов.

К чести Донских казаков, в г.Новочеркасске, а не в другом месте обширной России, зародилась Добровольческая армия и здесь, на Дону, впервые обрело свою колыбель Белое Движение.

Красная "Совроссия", чуя опасность казачества, решила стереть его с лица земли, а с ним уничтожить и добровольцев-"кадетов". Эшелоны красноармейцев потянулись на Дон и снова, как в старину, берега его обагрились кровью. Началась лютая борьба, и тогда-то раздался боевой призыв первого казачьего партизана, донского есаула Чернецова.

Партизаны Чернецова, а за ними и добровольцы, смело бросали вызов всей красной России. Давид вступил в бой с Голиафом.

Разделилась тогда Русь на казаков, "кадет" и большевиков - на "белых" и "красных".

Но не долго длилась эта борьба. Небольшая кучка юношей и детей белых не могла противостоять полчищам красных, и Донская земля, этот последний остров, захлестнулась волнами разгулявшегося большевистского моря.

В свой Степной поход ушли донские партизаны и на Кубань ушли добровольцы с Корниловым. И наступила повсюду в России темная чуткая, непроглядная ночь большевистской действительности. Но...

"засиял вновь луч рассвета и побледнела ночи тьма".

Ровно через тридцать три таких жутких ночи проснулся, как сказочный богатырь, Дон.

Суворовцы, а за ними и другие станицы, стряхнули с себя большевизм, поднялись, послали в Задонские степи гонцов к донским партизанам за помощью. Пришли степные орлята на этот зов, помогли казакам и... "всколыхнулся, взволновался православный Тихий Дон".

Как перекати-поле, пронесся по широкому приволью Дона боевой клич дедов и прадедов: "К оружию!".

И по всему Дону горел и перекатывался великий "сполох" казачий и поднимались станицы и хутора. Поднялся весь поголовно Дон сверху донизу, сбросив с себя ярмо комиссаров.

И снова воскрес Дон, и снова на берега его потянулись все, кто верил в Россию. Из далекой Румынии, за тысячу верст, как к"заветной" цели", 

*) Приказ генерала Дрсздовского от 25 апреля 1918 года.

в Новочеркасск пришли лихие дроздовцы, сюда же вернулись, как к исходной точке, из своего похода добровольцы - корниловцы. Снова территория Дона стала колыбелью Белого движения на юге России.

Не кучка патриотически настроенных людей, а весь народ на своей территории восстал от мала до велика для защиты своих прав, обычаев, куреней и родного края. Это была единственная часть населения России, восставшая тогда против большевиков поголовно.

Вспоминается, как старая казачка с грустью говорила мне:

- "Семь сынов у меня и все в "кадетах".

Так пишет о казаках г.Питерский и затем добавляет: **) "Если бы так же отозвались на призыв остальные сыны России, то, может быть, сейчас уже не было бы большевиков"...

Когда хоронили первые жертвы большевиков в Петрограде, казаки говорили: "Скорее искупаем коней в крови своей, но не отдадим казачьей свободы".

И выкупали коней своих в пролитой крови на степях родных в борьбе с большевиками. А когда не под силу стала борьба, с оружием в руках, по примеру предков своих "некрасовцев", оставили курени свои, семьи, родные степи донские и ушли за моря, на чужбину, унеся с собой свою свободу.

"Казаки были оплотом Белого движения на юге и востоке России", - говорил генерал Деникин.

Действительно, они не были оплотом только на западе и севере и то лишь потому, что там не живут казаки. А казак на Дону, Кубани и Тереке и казак на дальнем Амуре - за тысячу верст - одинаково думает свою казачью "думу- думушку".

На берегах Дона зародилась белая борьба. По Кубанским степям шли русские патриоты генерала Корнилова, в мечтах высоко лелея призрак Великой России, и там же, беря штурмом казачий Екатеринодар, геройской смертью пал вождь их Л.Г.Корнилов.

А в то же время в степах 0ренбургских казаки атамана Дутова, на Урале казаки атамана Толстого и (неразборчиво. Корректор) …семиреки подкрепляли адмирала Колчака, признанного ими Верховным правителем России. И вторя им боевым эхом дальним, в лесах Забайкалья и на широком Амуре дальневосточные казаки в смертном бою защищали и обогряли кровью свои родные земли казачьи.

На берегах тихого Дона, вольной Кубани и бурного Терека в степных боях закалилась молодая Добровольческая армия.

Пройдут годы, улягутся страсти, уйдут со сцены военачальники, а с ними умрут и их личные счеты, забудутся споры партийных людей, умрет большевизм, сольются воедино и "белые" и "красные", и на сцену придет беспристрастный суд - история; и по заслугам оценит она патриотизм атамана Каледина, оценит труды погибших атаманов: Назарова, Волошинова, Караулова, Успенского и других казачьих вождей.

Благоговейно зажжется тогда неугасимая лампада на месте героической кончины старшего богатыря Белого движения казака-генерала Корнилова, и по достоинству оценят всю жертву казаков и их роль в борьбе за правое дело, и назовут тогда по праву Белое движение и Казачьим движением.

С.Болдырев

**) См, "Возрождение" от 5 октября 1925 года, "Перекличка".

***) Первыми жертвами были казаки 1-го Донского казачьего полка, единственно восставшие против них 3 и 5-УП.1917 г.в Петрограде.

От редакции: Полковник Сергей Владимирович Болдырев, донской казак станицы Раздорной, окончил в 1909 году Донской кадетский корпус. В 1911 году из портупей-юнкеров Николаевского кавалерийского училища произведен в чин хорунжего, выйдя на службу в Первый Донской казачий полк со стоянкой в Москве.

В Первой мировой войне он был первым офицером во всей Русской армии, получавшим орден Св.Георгия.

Полковник Болдырев ушел из жизни в эмиграции 28 октября 1957 года и похоронен на казачьей секции кладбища в Лейквуде, штат Нью Джерси, С.Ш.А.