С.Энвальд
ОХОТНИК НА ТИГРОВ
Быль
Мой покойный отец в 1869 году, в чине подпоручика начал свою военную службу в одной, Богом забытой, крепости, которая носила название Нижне-Эмбенское укрепление. Цель этих немногих укреплений была защищать юго-восточные границы Российского государства от набегов немирных азиатских племен. Гарнизон таких крепостей состоял не больше, чем из одной роты мирного состава.
Укрепление было обнесено бревенчатым частоколом, а впереди него был вырыт не особенно глубокий ров и на валу частокола были водружены одна или две чугунных пушки, которые были забиты всяким мусором, а потому почти не пригодны для стрельбы. Внутри укрепления строились один или два домика для начальства и несколько землянок-бараков для солдат.
Жизнь в таком укреплении проходила очень тихо и монотонно. Нарушалась она только приходом редких оказий с провиантом, жалованьем и почтой или проходом редких караванов.
В одном из таких караванов оказался молодой, двухлетний верблюд, которого мой отец купил за несколько рублей.
Оправившись окончательно от дальней дороги, верблюд "Мах- мудка", как назвали его солдаты, совершенно сделался ручным. Без его присутствия не обходилось ничего. Обязательно ежедневно он выходил на учение с солдатами. В то время, когда они занимались шагистикой, он ходил и с удовольствием пощипывал колючие травы; когда же они занимались ружейными приемами, то он мирно лежал и пережевывал свою бесконечную жвачку.
Сигналы на обед и ужин верблюд понимал не хуже старых солдат. Невозможно было его отогнать от кухни или от столовой, пока он не получит несколько кусков ржаного хлеба с солью и остатки щей и каши.
Зимой же жизнь в укреплении совершенно замирала из-за страшных оренбургских снегов, наносимых знаменитыми буранами. Снег непрерывно падает не меньше трех дней, а иногда и целую неделю, занося дороги, телеграфные столбы и даже покрывает целые села толстым белым саваном. От села к селу можно добраться только по вехам или положиться на чутье лошадей.
Не дай Бог. чтобы такой буран кого-либо застал в открытом поле. Смерть тому неминуема.
Чтобы хоть немного развлечь солдат, на Рождество и на масленицу местными силами устраивали "теньтермении" собственного произведения. Представлялось и показывалось все, что могли дать от себя. Ставилась иногда и пьеса "Непокорный сын Алфред". Смотря на исполнителей ролей этой пьесы, можно умереть от смеха .
В то время там служил один юнкер, отбывая стаж на первый офицерский чин. Юнкер был огромного роста, страшной силы, а кроме того обладал большим присутствием духа, но лицо его и часть тела были обезображены страшными шрамами. Держался он от всех в стороне. Был страстным охотником. Жил в одной огромной, собственноручно вырытой землянке, где в одной половине стояло зимой три верховых лошади, а в другой, сплоть покрытой тигровыми шкурами, помещался он с шестью охотничьими собаками. Белье на себе носил до тех пор, пока оно совершенно не распадалось. На охоту ходил только сам, абсолютно надеясь на меткость своих пуль и на твердость руки.
Однажды пристал к нему один поручик, чтобы он его взял с собой на охогу на тигров. Долго юнкер не хотел изменять своему принципу, по наконец согласился.
Выбрали один вечер, чтобы отправиться в тростниковые камыши, где тогда еще в огромном количестве водились тигры, впоследствии отогнанные прогрессом цивилизации вглубь Туркестана.
Юнкер выкопал яму для поручика, а затем и для себя около тропы, по которой тигры ночью ходили на водопой. Не пришлось долго ждать, как уже появился грозный повелитель камышей.
Юнкер поручику подал знак, чтобы он первым стрелял. Раздался выстрел, но тигр не был убит, а только легко ранен.
Огромное животное сделало гигантский прыжок и как раз попало в яму, где сидал юнкер.
Своими железными когтями тигр нанес страшные раны на лицо и на тело неустрашимого охотника. Завязалась неравная борьба. Все преимущества были на стороне тигра. Ощущая невыносимые боли, юнкер не растерялся. Он выхватил охотничий ножи и моментально распорол утробу кровожадного противника, чем заслужил право на жизнь.
Вылечив свои раны, юнкер дал торжественную клятву никогда и никого больше с собою не брать на охоту. И как вещественные доказательства этой клятвы, остались страшные следы ран на лице и на теле неустрашимого охотника на тигров.
С.Энвальд
