Э. Ф. Кариус.
ПРАПОРЩИК ЩУКИН.
Екатеринодар. Начало 1919 года. Территория Добровольческой Армии. Вокруг нас враждебное красное море.
В столице Кубанского казачьего войска расположена Ставка Главнокомандующего генерала Деникина.... Позади Первый Кубанский поход, в котором при штурме занятого красными Екатеринодара, мы потеряли нашего Вождя генерала Корнилова. Позади и Второй поход под водительством ген. Деникина...
Мы расширили наш плацдарм, дойдя до Черного моря. Связь с Европой установлена.... Вскоре, закончив Второй Кубанский поход, потеряли нашего Верховного генерала Алексеева.
Снятый с фронта и получив новое назначение, я прибыл в город Екатеринодар для исполнения своих новых обязанностей.... Зашел в ресторан и, в ожидании получения заказанного, рассеянно обводил глазами присутствующих. Мой взгляд остановился на знакомой фигуре, сидящей ко мне в профиль. Не поверил своим глазам. Никак, Щукин?!
- - оОо - -
Прапорщик Щукин, Николай Сильвестрович, уроженец Петрограда, был единственным сыном у родителей, людей выше среднего достатка. Его отец - купец, торговавший отечественной и заграничной мануфактурой, уезжая по торговым делам заграницу, брал с собой и сына, когда тот уже заканчивал гимназию, а затем и в годы студенчества. Цель поездки была не столько ознакомить сына со своими делами, сколько дать ему возможность ознакомиться с жизнью других стран и, заодно, "набраться" западной культуры.
Эти поездки, приуроченные к каникулярному времени и дали возможность молодому Щукину побывать в Германии, Франции, Швейцарии и Италии.
Поступив в политехнический институт, Николай Щукин не смог его закончить, так как через два года после поступления в институт, скончался отец и семья осталась без средств. Дела отца оказались запутанными и Николаю Щукину пришлось бросить институт.
Незадолго до войны 1914 года он, отбыв положенный срок военной службы в качестве вольноопределяющегося, вышел в запас в чине прапорщика.
Война 1914 года застала Щукина чиновником Азовско-Донского банка в Петрограда В 1915 году он был мобилизован и, как имеющий некоторую техническую подготовку по политехническому институту, был направлен в пулеметный полк при Офицерской стрелковой школе для прохождения курса, стрелково-пулеметкого дела.
- - -оОо - - -
Начало 1916 года... После тяжелых боев на нашем Западном фронте мы были оттянуты в прифронтовый тыл для приведения себя в порядок, так как многие наши части понесли ощутительные потери. Расположившись в указанном нам селении, мы затребовали по соответствующей инстанции, как материальное пополнение, так и людское: офицерский и рядовой состав. Всем этим мы снабжались из Офицерской стрелковой школы /находилась в Ораниенбауме под Петроградом. На второй день из штаба 35-го армейского корпуса, к которому мы принадлежали, на мое имя, как начальника части, прибыл пакет с отметкой "совершенно секретно". В нем сообгщлось, что мы перебрасываемся на Кавказский фронт и немедленно должны погрузиться. Дальнейшие указания меня будут ожидать по прибытии нашего эшелона на ст. Тифлис.
Как раз в это время начались успешные действия нашей Кавказской армии: прорыв турецкого фронта и выход в глубокий тыл противника, взятие крепости Эрзерум и выход в пределы Курдистана. Нам предстояло принять также участие в этих боевых операциях и походах.
Согласно полученным в Тифлисе распоряжениям, мы должны
доехать до станции Саракамыш, там выгрузиться и двинуться походным порядком на соединение с Донской Отдельной пешей бригадой, боевую мощность которой мы должны были усилить нашими пулеметами.
Мы догнали бригаду в Хоссан-Кале, где сосредотачивались наши войска для штурма крепости Эрзерум, расположенной, примерно, в 20 верстах от этого селения.
- - оОо - -
После падения крепости Эрзерум, наше дальнейшее продвижение вглубь Турции с боями шло планомерно. Пытавшегося "зацепиться" противника мы сбивали, как с временной, так и с ранее подготовленной позиции. Не так тяжелы были для нас бои, как борьба с природными условиями. Часто часами карабкались по горным препятствиям и бездорожью. Сплошь и рядом сомкнутой колонной приходилось двигаться за исчезнувшим с поля зрения противником, выслав для прикрытия дозоры.
Донцы, природные конники, в эту войну впервые выставили из своей среды пехоту. Наблюдая их в пешем строю и на походе в сомкнутой колонне, мог лишь констатировать, что они прошли хорошую школу пехотного строя.
Узнав, что мы с боевого Западного фронта, донцы приняли нас по-дружески, а после наших столкновений с турками, когда они увидели наши пулеметы в действии и еще до того, как пехотные цепи их только разварачивались, то и отношение к нам стало с оттенком некоторого уважения. Они говорили, что до вас прикомандированных к нам пулеметчиков, с вами нельзя сравнить: они часто застревали где-то позади нас, а вы, имея все на вьюках, разворачиваетесь впереди нас и пока мы доберемся до места разворачивания, уже открываете огонь.
Я обратил внимание, что в походе казаки, несшие на себе положенное снаряжение, были им перегружены, чего на Западном фронте мы не наблюдали. Мы, пулеметчики, были от вещей свободны, так как таковые находились в нашем боевом двухколесном обозе или вьючном, который следовал непосредственно за нами. На плечах у казаков имелись свернутые бараньи кожухи или бурки, на головах папахи. Надобность в таких вещах скоро выяснилась. Если днем из-за жары с казаков лил пот, то зато вечером и особенно ночью, когда становилось холодно, эти вещи были необходимы. К такой обстановке стали приспосабливаться и мы.
Часто на походе казаки ряспевали песни. Одну из них, песню Донских Пластунов, привожу.
Из Донских степей привольных,
Через Клыч-Гайдукский перевал
Идут стройными рядами
Донцы в Турцию на "бал".
На плечах ружье, палатка,
Патранташи и шинель.
Сбоку шанцевый инструмент,
Котелок для каши - щей.
Атаман наш Покатило,
И какой же ты отец
И когда же это было,
Чтоб песком, ходи донец?
Встарь донцы пешком ходили
Под Сибирь и под Казань,
Но уж двести лет как служат
На конях всегда - везде.
С криком, гиком врагов рубят
И нет равных им нигде.
Были в Вене, на Дунае,
Заезжали и в Берлин. Бонапарта разгромили
И Париж сдавался им ...ит.д.
На привалах и ночевках к нам подтягивались наши обозы и "готовилась пища.. При длительной стоянке и с ночевкой разбивались палатки. У донцев имелся вьючный обоз, состоящий из ишаков и мулов, животных весьма выносливых и удобных для переноски нагруженных на них боевых припасов, пищевых продуктов и разных хозяйственных вещей, особенно в гористой и пересеченной местности.
На ночь для этих животных устраивали "коновязи", что вызывало большое неудобство, если они находились вблизи лагеря: днем они вели себя спокойно, но ночью поднимали такой рев, что даже очень утомленные за дневной поход люди не могли уснуть, а уснувшие просыпались. Дежурные казаки пробовали успокаивать их плетями, но из этого ничего не получилось. Были случаи, когда на такой "концерт" со стороны турок раздавались выстрелы в нашу сторону. Высылаемая наша разведка доносила, что противник спешно отступил из-за "ишачьей атаки", предположив, вероятно, что это было наше наступление .
Так тянулось некоторое время, и вот в одну прекрасную ночь "концерт" почему-то не состоялся. И так вторую и третью. Решили, что "коновязь" стали устраивать далеко от лагеря, но зайдя в лагерь донцов /мы стояли от них отдельно/, увидел те же "коновязи" с привязанными ишаками. Выяснилось, что казаки нашли средство, успокаивающее упрямых животных: казаки обратили внимание, что начиная СБОЮ душураздирающую "песню", ишаки задирают головы и одновременно поднимают и хвосты, как говорится, трубой. Казаки и проделали опыт: стали привязывать к хвостам веревку с камнем так, чтобы в спокойном состоянии ишаков, камень лежал на земле. Когда ишак: намеревался завести свою "песню", то, почувствовав, что что-то ему препятствует поднять хвост, успокаивался. И при второй и последую-
.*) Автор генерал-майор Петр Орестович ПОПОВ, начальник 1-ой Донской пластунской бригады.
Примечание к песне донских казаков.
Песню помог мне восстановить в памяте есаул Шерсто- битов, служивший в описанное мною время в Донской бригаде и знавший меня. Несколько лет тому назад он связался со мною. Мы не виделись с 1916 года.
Есаул Шерстобитов был женат на племяннице ген. Попова.
щих попытках у него также ничего не получалось и ночь проходила спокойно.
- - оОо - -
Во время нашего продвижения вглубь Турции, к нам прибыло пополнение, затребованное мною еще на Западном фронте. В числе прибывших 3-х офицеров был и прапорщик Щукин, высокий и худощавый. Он произвел на нас хорошее впечатление, был исполнительным и корректным в обхождении с другими. Он был мною назначен командиром одного из пулеметных взводов.
- - оОо - -
Наше продвижение вглубь Турции закончилось взятием Эр- зинджана и впереди лежащих высот, за которыми были владения кочующих курдов. На этом рубеже мы укрепились, заняв позиции на высотах. Позади нас, внизу, осталась обширная долина, где у подошвы гор расположились штабы наших частей, резервы, хозяйственные части и я с 4-мя запасными пулеметами. Остальные пулеметы, группами по два или четыре были разбросаны по казачьим позициям в количестве 16-ти. Наверх, на позиции, мы поднимались по козьим тропам, ведя нагруженных вьючных лошадей на поводу. Затем, разгрузив лошадей, отводили их вниз, в долину. Она была вся в цвету, в то время как на высотах и занятььх позициях лежал старый снег. И это в разгар лета!
По существу, нп занятых нами позициях, противник нас не тревожил особенно, обычно вел себя пассивно. Другое дело было с курдами. Когда курды восставали против турецкого султана, то предлагали нам свои услуги и нас не тревожили, но "утихомирившись" с султаном, начинали нападать на наши тыловые части, вырезая отдельные посты и, был случай, когда распяли на дереве захваченного ими нашего офицера.
В разбросанных в долине деревнях почти не оставалось населения, так как при отступлении большинство из них ушло с турками. С жителями-армянами отходящие турки жестоко расправлялись и нам приходилось помогать им заново наладить свою жизнь...
Несмотря на то, что я имел телефонную связь со своими пулеметными группами, я часто для проверки поднимался на позицию. Заявлялся я также и в расположение казачьей сотни, где находился прапорщик Щукин со своим взводом. Обычно такое появление "гостя" в расположении какой-либо сотни тепло встречалось офицерами. "Госгя" приглашали в обширную землянку, заводился оживленный разговор и распрашивались "новости" у "свежего", прибывшего из другого "мира", человека. Появлялось и угощение: угощали тем, чем были богаты. Узнав о появлении нового человека, присоединялись и соседи. Само собою разумеется визит на позиции заканчивался ночевкой и вообще старались задержать подольше. Да это и понятно, ведь на позиции жизнь была уж очень однообразная и скучная.
При одном таком моем посещении позиции, я не заметил между офицерами прапорщика Щукина и поинтересовался, где же он. Офицеры промолчали , а потом командир сотни стал мне рассказывать.
Е.Ф.Кариус.
/Продолжение следует/.
