ВЕСТНИК ПЕРВОПОХОДНИКА
История 1-го Кубанского похода и Белых Армий

Пятьдесят лет!.. Долгих, тяжелых и томительных! Они заполнены мыслями, чувствами, переживаниями и событиями, совершавшимися вокруг нас.

Но из всего прошлого, с отчетливостью, словно это было вчера, в нашей душе запечатлелась незабываемая картина:

Тихий, солнечный, осенний день сентября 1918 года в Екате- ринодаре, столице Кубанской области. На площади перед Семипре- стольным собором выстроились воинские части. Представлены все части Добровольческой армии, Кубанских, Донских и Терских казачьих войск, военные училища... Все роды войск - пехота и кавалерия, артиллерия и саперы, авиаторы и броневые части...Все официальные лица и несметное количество публики.

На площади тихо, все застыли в печальном ожидании...

И вот, раздается протяжный, густой и значительно-печальный звук церковного колокола. Вслед ему пронеслась резкая команда, не признающая колебаний. И, словно молния на секунду прорезывающая печаль, взметнулись вверх обнаженные шашки и мягко легли... И, вторя им, с сухим треском поднялись винтовки, взятые "на караул"... Блеснули металлом инструменты оркестров. прикладываемые к губам. Стало еще тише. И когда показался гроб, выносимый из собора, торжественные, печальные, молитвенные звуки "Коль главен" наполнили всю площадь... Медленно, осторожно, заботливо сносят гроб по ступеням собора.

Плачут генералы и офицеры, плачут казаки, юнкера, плачет вся площадь…

Так ясно мы видим генерала А.И.Деникина, несущего гроб и утирающего слезы платком генерала Филимонова - атамана Кубанкого войска, в черной черкеске, смахивающего с глаз слезы, и всех остальных генералов, несущих дорогой гроб.

Медленно духовенство, гроб и идущие задним скрываются в усыпальнице собора... Нарушая тишину, резко звучат орудийные выстрелы и им вторят резкие, сухие залпы винтовок.

Посмертный салют!

Над площадью проносится эскадрилья самолетов. Сбрасывают венок.

Генерал МИХАИЛ ВАСИЛЬЕВИЧ АЛЕКСЕЕВ отошел к Великой Армии.

Мы возвращаемся в училище. Лица печальны и сосредоточены

когда раздается команда "вольно!" - ее никто не слушает. Пусто

одиноко, печально на душе, словно из нее вынули все то, что ее наполняло...

Только опять и опять вставали в памяти незабываемые слова, сказанные генералом Алексеевым:

Я не спрашиваю людей, идущих за мной, какой вы партии. Я спрашиваю их - ЛЮБИТЕ ли ВЫ РОССИЮ?

Через пятьдесят лет мы снова спрашиваем всех - ЛЮБИТЕ ли ВЫ РОССИЮ?

15 ноября 1917 года генерал М.В.Алексеев, по приглашению Атамана Всевеликого Всйска Донского, генерала от кавалерии Алексея Максимовича Каледина, прибыл в город Новочеркасск, столицу войска Донского. Он прибыл в сопровождении тридцати шести офицеров, принадлежавших к так называемой "Алексеевской Организации" .

В этот день было положено основание Добровольческой армии - для борьбы с врагами внешними и внутренними, для сохранения чести России и для восстановления ее государственности, Эта армия была ответом русской нации на захват власти в России большевиками.

С апреля 1917 года, находясь "не у власти", генерал Алексеев начал свою тяжелую, изнуряющую работу по концентрации всех национально мыслящих элементов страны для сопротивления явно грядущей анархии. Эта работа была временно прервана выступлением генерала Л.Г.Корнилова, когда генерал Алексеев на короткое время стал начальником штаба "Верховного", которым оказался Керенский. Что пережил в это время генерал Алексеев - неизвестно, но можно себе представить. Генерал отдавал себе ясный отчет в том, что только его авторитет в стране и у союзников мог предотвратить гибель арестованных генералов и повальное уничтожение офицеров.

12 сентября 1917 года, точно за год до своей смерти, генерал Алексеев, в письме к П.Милюкову, ясно определил свое отношение к попытке генерала Корнилова изменить путь анархии и развала, на который вступила резолюция 1917 года, направив ее к созданию национальной, свободной России.

Между прочим генерал Алексеев писал:

"... Дело генерала Корнилова не было делом группы авантюристов, и вы, до некоторой степени, знаете о том, что известные круги общества не только знали о нем, не только ему симпатизировали, но и помогали Корнилову поскольку могли".

И требуя помощи семьям арестованных офицеров, оставшимся без средств, генерал Алексеев писал:

"... если эти просьбы не будут немедленно исполнены, генерал Корнилов должен будет детально об'яснить весь план подготовки, все разговоры с лицами и группами и их участие, чтобы показать русскому народу, с кем он сотрудничал, что было его настоящей целью, которую он преследовал, и как оставленный всеми в минуту нужды, он один должен был предстать перед импровизированным судом, с немпогими офицерами" . . .

Это письмо генерала Алексеева поражает нас.Зная скромность, такт и дипломатичность генерала, о которых все говорят, можно ясно себе представить глубокое его возмущение совершающимся безобразием; с другой стороны, письмо это является обвинительным актом в отношении безвольной русской интеллигенции, которая умела политиканствовать, конспирировать, дебатировать, но была не способной к действию даже тогда, когда существование самого государства стояло под вопросом.

После выступления генерала Корнилова, для генерала Алексеева стало ясным, что ни страну, ни армию нормальными средствами спасти не представлялось возможным.

В самом деле! К ноябрю 1917 года, в обстановке небывалой по своему напряжению войны, бушующей революции, явно направлявшейся по пути анархии и распада всей государственности, неудержимого разложения всех вооруженных сил России, - произошло событие, которое, по-справедливости, было чрезвычайным; пять русских генералов, составлявших верховное командование, оказались в тюрьме, арестованные по приказанию Временного правительства.

Это несчастное правительство, само - прозябающее, безвольное, не пользующееся никаким авторитетом в стране, об'явило арестованных генералов "изменниками". Событие это - ошеломляющее для современников, грозное для страны - было настолько иррациональным и противным всякому здравому смыслу, что в те ужасные дни ноября 1917 года мало кто мог его понять, а еще меньше - предвидеть его значение для всего будущего России. Событие это было самым драматическим за весь период несчастной революции 1917 го да и явилось трагедией государственного масштаба.

Арест генерала Л.Г.Корнилова и его ближайших сотрудников - генералов Лукоыского, Деникина, Романовского, Маркова и иных, был для генерала Алексеева не только душевной драмой, но и окончательным симптомом развала армии и страны.

Генерал Алексеев в то время ясно понял и иное, еще скрытое от многих лиц. Он понял существо русского кризиса.

Этот кризис не заключался в усталости ог войны, в отсутствии и недостатке материальных благ; он не заключался в беззаконии и неимении сильной, авторитетной власти. Этот кризис заключался в глубоком чувстве всего населения страны, что и настоящая и предполагаемая политические системы бессильны, недостаточны и недействительны для борьбы с общим разложением и апатией. Вся страна ждала чего-то "нового": нового водительства, новой философии, с совершенно НОВЫМ подходом ко всем жизненным вопросам, посреди которых металась сбитая с толку Россия.

Имея многочисленные связи с офицерскими, политическими, общественными и союзными кругами, генерал Алексеев, после глубоких размышлений, пришел к единственно возможному выводу. По его понятию обстановки, борьба с Германией, с анархией и развалом могла продолжаться только на базе новой организации, и такой организацией генерал Алексеев считал организацию новой армии. Эти заключения показывают, насколько реально и серьезно генерал Алексеев понимал всю создавшуюся в России обстановку. Будучи стратегом, привыкши решать вопросы не теориями, а мерами и контрмерами, он перешел к действиям, и в Москве, по его инициативе, возникла организация, позже получившая название "Алексеевской", в которую входили военные и различные национально мыслящие политические и общественные элементы.

Но для осуществления задуманного им плана создания новой армии взоры генерала Алексеева очень скоро обратились к г.Новочеркасску, к Донской области, не признавшей власти большевиков, и к Войсковому атаману Всевеликого Войска Донского, генералу от кавалерии Алексею Максимовичу Каледину - глубокому патриоту, блестящему военному и... большому личному другу ген.Алексеева.

После обмена письмама, в которых генерал Алексеев точно и пунктуально изложил свои основные мысли в отношении борьбы с большевизмом, генерал Каледин пригласил его приехать на Дон.

Казалось, генерал Алексеев нашел базу для создания новой армии, базу для спасения родины.

Но на Дону, по приезде в Новочеркасск. намерения генерала Алексеева немедленно встретили ряд серьезных, а порою и непреодолимых препятствий.,

Расчет генерала Алексеева опирался на использование для организации новой армии богатого резервуара людских сил как самого Дона, так и областей к нему примыкающих. Это предположение оказалось ложным. К этому времени (ноябрь 1917 г.) донские казаки оказались настолько зараженными идеями большевизма, что создание из них какой-либо вооруженной силы оказалось неосуществимым. В еще большей степени это было справедливо в отношении соседей Дона.

Так единственным источником создаваемой генералом Алексеевым новой, Добровольческой армии оказались офицеры, проникавшие на Дон из переставшей уже существовать русской армии, и... учащаяся молодежь - юнкера, кадеты, гимназисты и студенты!..

Но даже и это скромное начинание генерала Алексеева очень скоро заставило его покинуть Новочеркасск и перенести штаб Добровольческой армии в город Ростов на Дону по причинам политического характера: давления, которое оказывали на генерала Каледина левые или большевиствующие элементы Донского Круга, считая его поддержку генерала Алексеева выражением "контрреволюционности" и тому подобное. Однако, генерал Каледин неустанно, как мог, помогал, до своей смерти, Добровольческой армии деньгами, снаряжением, вооружением, скрывая это от всех, сам при этом испытывая затруднения, перенося угрозы сбитых с толку "законодателей" казачества. Но и генерал Алексеев не оставался в бездействии. С тайными курьерами, через верных людей он посылал письма в Москву и Петроград. Он писал о том, что рождается маленькая новая армия, что она бедна, раздета и разута, что ее нужно кормить и вооружать и что русские люди, любящие свою родину, должны помочь этой армии... Он говорил, что только в Новочеркасске и Ростове еще развевается трехцветный Флаг...

Увы, от этих "русских людей" ни генерал Алексеев, ни Добровольческая армия не получили ничего! Эти "русские люди" предпочли, чтобы их состояния забрали большевики и чтобы они сами и их семьи погибли у "стенки", а Россия превратилась в застенок и мировое пугало!

Были единицы, и их мы должны отметить! На первом месте стоит господин Парамонов, который отдал Добровольческой армии все, что он имел и мог дать.

Единственной моральной поддержкой для генерала Алексеева было постепенное прибытие "быховских узников". 5 декабря 1917 г. прибыли генералы А.И.Деникин, Марков и Романовский, б декабря - генерал Лукомский и,наконец, 19 декабря - генерал Лавр Георгиевич Корнилов! Каждый из этих лиц, имена которых так легко нами произносятся, был носителем глубочайшей трагедии... За месяц до своего ареста, эти военачальники представляли собою самое высокое, что смогла выдвинуть русская нация в смысле командования ее армией. И, прибыв на Дон, все они станут основателями,организаторами и начальниками Добровольческой армии, созданной для спасения от гибели той родины, которая их ошельмовала, арестовала, назвала "изменниками"... страны, которая отказалась исполнить свой гражданский долг - защищать себя от смертельного врага... В этих лицах кристаллизовалась вся бездонная трагедия России, которую вряд ли можно понять, ее можно только чувствовать и переживать.

* * *

С прибытием на Дон генерала Л.Г.Корнилова возник ряд сложных вопросов как в отношении сформируемой армии, так и взаимоотношений ее с генералом Калединым и Доном.

Главным вопросом, что касается Добровольческой армии, был: кто будет Главнокомандующим? Генерал Алексеев - ее основатель, или генерал Корнилов? Первый был выдающимся стратегом, второй - боевым начальником, волевым и решительным.

С другой стороны, появление "быховцев" на Дону, организация Добровольческой армии - ставили генерала Каледина в явное положение "контрреволюционера", усложняя и без того тяжелое его положение в отношении Круга и всех казаков вообще. Генерал Каледин, будучи выбранным Атаманом, не смог игнорировать настроения казачества, и эта двойственность его положения медленно, но неизбежно подтачивала его дух, волю и нервы, которыми он жил.

Но все эти важные вопросы, стоявшие перед генералом Алексеевым, были, сравнительно, легкими и отступали на второй план, по сравнению с главным и основным вопросом, вставшим перед Добровольческой армией.

Таким вопросом был вопрос политического лица создаваемой армии. Странно, что всеми остальными вождями Добровольческой армии, кроме генерала Алексеева, этот вопрос считался опасным и преждевременным. Эта сложная, деликатная и полная непредвиденных опасностей работа по выработке основных политических положений Добровольческой армии всецело легла на генерала Алексеева. Отправной точкой для генерала Алексеева, привыкшего думать стратегически, было военно-политическое положение России.

Страна находилась в состоянии неописуемого хаоса, анархии и начинавшейся гражданском войны. Захватившие власть большевики, не обладая ни силой, ни авторитетом, расшатывая все вековые устои русской государственности заявили о намерении заключить сепаратный мир с Германией. Не признав захвата власти большевиками, союзники, даже и при желании, не имели никакого правительственного органа в России, с которым бы они могли считаться. На юге возникали разрозненные попытки организации антибольшевистских сил, но без ясных политических программ. Германская армия беспрепятственно продвигалась вглубь России, стараясь захватить возможно большие пространства ее. И, наконец, ряды так называемых "новообразований" развивали историческую ткань бывшей Империи

Что можно было делать в этом хаосе? Какой путь должен был быть намечен для новой армии? Каковой должна была быть ее задача? Каковыми должны были быть ее взгляды и отношение к вопросам внутренней российской политики в отношении союзников и всего остального мира?

Разрешение этих основных вопросов для всего Белого Движения принадлежало уму, способностям, осторожности и правильной оценке обстановки генералом Алексеевым. Враги и союзники, все признают авторитет генерала Алексеева в вопросах военно-политических. Так, бывший министр иностранных дел России С.Д.Сазонов в своей книге "Роковые Годы" пишет о генерале Алексееве:

... "Генерал Алексеев был удивительной личностью во всех

отношениях. Высоко интеллигентный, замечательно работоспособный и скромный... Я очень ценил и уважал его мнение"...

На всем протяжении Белой борьбы Россия не обладала личностью более авторитетной, нежели был генерал Алексеев.